170 
Бандиты нехотя послушались и, не снимая ладоней с рукоятей топоров, встали у Флейты с Пархавиэлем за спинами.
– Не серчай, старик, – примирительно прохрипел Карл. – Слово даю, ничего им мои сорванцы не сделают, мы же гномы, не люди, хозяев уважаем!
Флейта открыла рот и хотела было вставить острое словцо, но вовремя одумалась и сдержалась.
– Вон видишь, старик, даже на полу себе постелить попросил, чтоб кровью тебе постель не марать. Ты уж извини за беспокойство, выхода у меня другого не было…
Речь Карла часто прерывалась и становилась все менее связной, каждое слово давалось с трудом. Гном медленно умирал и, как показалось Пархавиэлю, много говорил только ради того, чтобы как-то отвлечься от томительного ожидания неминуемой, но и не спешившей к нему смерти.
– А ты, Флейта, чего тут забыла?! Неужто гордая «Пунцовая роза» на чужой беде поживиться решила, крохи после погрома подобрать? – тихо рассмеялся Карл.
– Нет больше «Пунцовой розы», перебили всех. – Флейта опустила голову, невольное напоминание о гибели друзей причинило ей боль.
– Вот как, – опечалился Карл. – Были наемники, были гномы, все воевали-воевали между собой и от чужой руки погибли, не стало ни наемников, ни гномов, ушла эпоха! А если бы не воевали, что тогда?
– Не было бы «тогда», не договорились бы мы, – честно призналась Флейта.
– И то верно, разные мы уж больно… были! Умирающий гном поборол новый приступ кашля и обратился к одному из бандитов:
– Марвий, подь ко мне! Ты за старшего останешься, когда я концы отдам. Никого из них, – Карл провел в воздухе пальцем дугу, – не трогать. Я запрещаю, пущай идут с миром! А теперь выйдите все, мне с караванщиком махаканским пошептаться надо!
Бандиты удивленно переглянулись, но не осмелились ослушаться воли главаря. Они покинули комнату, уведя с собой Флейту и Мисла.
– Поди ближе, караванщик, слаб я, чтоб кричать! – подозвал к себе Пархавиэля Карл.
Зингершульцо оставалось только послушаться просьбы умирающего и сесть рядом с ним на пол.
– В богов я не верю, ни в гномьих, ни в людских, – перешел на шепот Карл, – грехов за мной водится много, но на это мне наплевать, а вот совесть перед кончиной мучит, виноват я перед тобой и перед друзьями твоими, сильно виноват!
Приступ кашля прервал речь гномьего вожака, на этот раз Карл харкал кровью. – Как виноват, перед кем виноват? – высоко вскинул брови Пархавиэль, не понимая, о чем шла речь.
– Слушай и не отвлекай, времени уже мало осталось, боюсь, самого главного не успею сказать! Недавно оплошал я, в тюрьму загремел, там гномов двух встретил… Из Махакана… караванщиков. – Карл закричал, боль становилась сильнее. – Бежали мы вместе, они мне жизнь спасли, а я им помочь обещал… Тебя они искали и до сих пор ищут…
– Скрипун, Гифер, они живы?! Где они?! – Пархавиэль схватил теряющего сознание Карла за грудки и с силой затряс его.
Разбойник снова открыл глаза, встряска не дала ему потерять сознание.
– Я когда тебя у Матуса в корчме встретил, сразу понял, кто ты, да признаться не хотел. Уж больно друзья твои бойцы хорошие, терять жалко было. Из гномов, с кем я вместе у Сегиля служил, мало в живых осталось… почти никого. Энти вон потом пришли… приблуды, хоть метки себе и сделали… – кивнул умирающий в сторону двери. – Думал, поищешь ты их, поищешь, да и уйдешь ни с чем, а они при мне останутся…
– Где они, где?! – Пархавиэль затормошил Карла.
– Таверна «Последний приют», там у нас штаб. Коль доберешься, передай, чтоб не серчали…
Карл умер. Пархавиэль аккуратно опустил на пол бездыханное тело и закрыл его с головой медвежьей шкурой. Ждать было некогда, пришло долгожданное время действий. Пархавиэль знал, где находились его друзья, и не хотел искушать судьбу.
Дверь открылась, в комнату вошла троица разбойников. Они стояли и молча смотрели на Пархавиэля. Гном насторожился.
– Где Флейта и Мисл? – спросил Зингершульцо, готовясь к самому плохому повороту событий. – Мы тута, внушок, вше в порядке, – донесся из темноты коридора скрипучий голос старика.
Через мгновение целые и невредимые Флейта и Мисл переступили порог.
– Что делать будешь, махаканец? – спросил после долгого молчания Марвий, тот самый бандит, которому Карл перед смертью передал бразды правления.
– «Последний приют», я туда! – кратко ответил Пархавиэль, глядя Марвию в глаза.
– Не советую, там или уже все кончено, или еще очень жарко, но исход один! Мы втроем в Герканию двинем, с нами пойдешь?
170 
