209 
– Форквут, бери своих и за мной, остальные ждут снаружи! – выкрикнула Самбина в темноту и нехотя направилась следом.
В мастерской действительно никого не оказалось: ни вампиров, ни братьев Нокато, по словам Тальберта, ворчливых, но весьма добродушных растений, поливающих себя спиртным с завидной периодичностью. Облака опилок и стружки взметнулись к потолку, грохот падающих инструментов, переворачиваемых верстаков и наполовину собранных шкафов наверняка разбудил бы соседей, если бы пугливый портной и подозрительный ювелир не покинули Альмиру еще с утра. Десяток вампиров при помощи людей перевернули в мастерской все кверху дном, так и не найдя потайной двери.
Самбина уже хотела скомандовать отход, как внимание гнома привлек угловой верстак. Закинув за спину секиру, Пархавиэль подошел к столу и стал пристально всматриваться в бесхитростные столярные приспособления, трогать руками тиски, зажимы и прочие прикрепленные к верстаку устройства.
– Ну что ты там копаешься, пошли! – сердито выкрикнул маг, срывая раздражение на ни в чем не повинном гноме.
– Да погодь ты! – отмахнулся Зингершульцо, не обращая внимания на нервное подергивание жидкой бородки и импульсивные движения рук ученого мужа. – А лучше подь сюды, коль в ремесле соображаешь!
Мартин издали окинул недовольным взглядом верстак, поморщился, почесал бровь и отвернулся. За долгую жизнь маг-моррон так и не удосужился научиться работать руками.
– В чем дело, Парх? – вместо мага подошел к гному Мортас. – Я немного умею ковать да мебель попроще починить могу.
– Ну, вот тогда и скажи, – задумчиво произнес Зингершульцо, то и дело теребя рычаги механизмов, – зачем на одном верстаке трое тисков? Те, что к переднему краю прикреплены, понятно, а этот, боковой?
– Хватит ерундой заниматься! – выкрикнул потерявший, терпение маг. – Что, зачем, почему?! Тоже мне любознательный выискался, делом нужно заниматься, делом!
– Отстань, – грубо перебил раскричавшегося мага Мортас.
Юноша подошел к верстаку сбоку и обеими руками налег на длинную ручку лишних тисков. Несмотря на титанические усилия, ручка не поворачивалась, а плотно прижатые друг к другу скобы не расходились.
– Во-во, и я об этом говорю, – хмыкнул довольный собой гном. – Любой, даже самый неряшливый и тупоголовый ученик ремесленника знает, что тиски после работы нельзя зажимать плотно, напряжение металла возрастает и…
– Да короче! – выкрикнул рассерженный маг.
– Эти тиски, – Пархавиэль ткнул пальцем в громоздкую и бесполезную металлическую конструкцию, – были намертво завернуты изначально, год, а может, и два назад, с тех пор ими ни разу не пользовались. Скобы уже приросли друг к другу, поскольку…
Мортас не дослушал объяснение гнома и полез под верстак. Он немного осмотрелся, а затем легко, не прилагая усилий, начал выкручивать массивные крепежные болты. Когда последний штырь с нарезкой упал вниз, произошло невероятное: пол разъехался в разные стороны, и в центре комнаты образовался проход. Заговорщики осторожно подошли ближе, их глазам предстали каменные ступени, ведущие глубоко под землю.
Вязкая, липкая масса покрывала толстым слоем пол и стены туннеля. С потолка капало, а ноги разъезжались в разные стороны, заставляя пытавшееся сохранить равновесие тело выделывать замысловатые выкрутасы. Отряд медленно продвигался вперед, задыхаясь от удушья смрадных испарений и по пояс утопая в просочившихся через древнюю кладку подземных водах.
– Не столица, а болото какое-то! – недовольно – ворчал Мортас, в результате частых падений весь покрывшийся липкими отложениями темно-зеленого цвета.
– Заброшенный коллектор! Не думал, что когда-нибудь придется попасть сюда еще раз, – произнес Тальберт, с любовью оглядывая старые стены и предаваясь воспоминаниям.
– Что-то я не слышала ни о каком таком коллекторе, хоть всю жизнь в Альмире прожила, а так и не слышала, – проворчала Флейта и, поскользнувшись, упала в воду, подняв фонтан брызг и взбултыхав вязкую муть.
– Его еще прадед нынешнего короля строил, – пояснил полковник, протягивая девушке руку и рывком подняв ее на ноги. – Чудаком, говорят, был, хотел Альмиру самым красивым городом в мире сделать, а какая красота, если на улицах грязь да отходы? Вот и пытался самодержец под землей что-то вроде огромной сточной канавы создать.
– А что дальше? – спросила внезапно появившаяся возле людей Форквут.
209 
