96 
– Бред, – бесцеремонно перебил ученого мужа Пархавиэль, еще раз оросив днище кареты слюною. – Ты вон, как сопливый мальчонка, все время от вампирихи глаза отводил, а я пялился! – гордо заявил гном. – Ну и что от этого изменилось?!
– Ровным счетом ничего, – прошептал Мартин, не чувствуя в себе сил пускаться в утомительные, да к тому же и бесполезные объяснения. – Но впредь будь осторожен! Не все красавицы так терпимы к похотливым взорам волосатых самцов.
– А ты… ты… бесполое нечто, старик немощный! – выпалил Пархавиэль и отвернулся к окну.
Наконец-то в карете воцарилась долгожданная тишина. Гном больше не докучал назойливыми расспросами, и Мартин мог спокойно отдаться сладкому плену сна. В который раз, закрыв глаза и вслушиваясь в мерный стук колес, маг пытался уснуть, но усилия были тщетны. Своенравный мозг перестроился на рабочий лад и принялся вопреки воле хозяина просчитывать возможные комбинации дальнейших действий.
Положение было сложным, а с трудом добытая информация весьма противоречивой. Сколько ни напрягал маг уставшие извилины, сколько ни сопоставлял разрозненные факты, главное – мотив преступления – оставалось загадкой. Сама по себе похищенная вещь не представляла для Норика и его окружения никакого интереса, если он только не собирался использовать ее против Гильдии магов. Однако, как ни силен был маркиз, какими бы связями ни обладал при филанийском дворе, а идти против воли Ложи он не осмелился бы.
Бессмысленным и непонятным казалось также и зверское убийство барона Онария, оно никак не вписывалось в общую картину коварного преступного замысла. Фьюго был ключевой фигурой в отношениях с Гильдией, но его позицию поддерживало подавляющее большинство Лордов.
«Норик не настолько глуп, чтобы надеяться извести всех Лордов и их преданных последователей, а затем самому встать во главе союза вампиров. Силенок, да и Духу не хватит! – думал Мартин, рассматривая мелькающие за окном деревья. – Тогда зачем ему Книга? Может быть, она нужна не ему, а кому-то еще, третьей, неизвестной мне силе, а маркиз лишь наемный исполнитель? – осенила мага внезапная догадка. – Деньги Норика, конечно же, не интересуют, а вот поддержка сильных мира сего – дело другое. Нужно действовать осторожно, не спеша, просчитывать каждый шаг, прежде чем предпринимать какие-то действия…»
Один из неписаных законов невезения гласит: «Как только мысли перестают путаться и выстраиваются в логическую цепочку, непременно найдется кто-то, кто собьет их глупым вопросом или неуместным действом». В случае с Мартином роковым злодеем была обычная дорожная кочка. Карету сильно тряхнуло, и маг повалился на пол, больно ударившись лбом об оказавшуюся неимоверно твердой коленку Пархавиэля.
– Держаться надо! – пробурчал гном, недовольно косясь на пытавшегося подняться на ноги мага. – Вот так вот нос себе расквасишь, а потом меня обвинишь! Коленка, видишь ли, недостаточно мягкая попалась!
– Заткнись, – проворчал маг, растирая ладонью ушибленный лоб. – Вашему Гномьему Всезнайству уже давно пора прекратить дуться по пустякам и всерьез призадуматься о предстоящей работе.
– Работе?! – удивленно переспросил Пархавиэль, оперевшись широкими ладонями на не менее габаритные коленки и свесив над скамьей массивный живот. – Какой еще работе? Кто-то вроде говорил, что я в гостинице отсиживаться буду, пока ты по городу рыщешь, что мне на улицах появляться опасно…
– Сейчас не самое подходящее время для ехидных ухмылок и плебейского злорадства, – перебил гнома маг, попутно роясь в стоявшей рядом с ним на скамье дорожной сумке. – Обстоятельства изменились, да и ты, мой друг, показал недюжинный талант в потрошении чужих сундуков, так что о безделье на мягких перинах можешь забыть.
– То-то, – расплылся в широкой улыбке Пархавиэль, – а то: «я сам… я один… я самый лучший!» – Неожиданно лицо гнома стало серьезным. – Я с радостью помогу тебе пристукнуть эту зловонную пиявку и его прихвостней, но боюсь, одним нам не справиться. Вампирица, кажись, помочь обещалась, а где она?!
– Тронется в путь, как только стемнеет, – ответил Мартин, вытаскивая один задругам из недр огромной сумки предметы дворянского гардероба: черные кожаные штаны, расшитую золотом перевязь, дорожную куртку с пестрыми узорами и т. д. и т. п.
– Так она же, как я понял, под солнцем гулять может, что ж вслед за нами не поехала, вертихвостка?!
96 
