96 
Засыпая в тот день и прижимая к себе Элару, я была самой счастливой женщиной на земле, и с каждым днём моё счастье росло.
В Тобольске мы задержалась на три дня, а затем опять двинулись в путь. Первое время было очень тяжело, хотя Элара и была спокойным ребёнком. Но всё же она была младенцем, и очень часто капризничала, слыша человеческий запах. Тейта говорила, что обычно вампиры своим детям не показывали людей, пока им не исполниться два года, чтобы они уже понимали последствия, если они не сдержаться и выпью крови человека, но у меня такой возможности не было. Максимум, что я могла — это выкупить полностью купе, чтобы лишний раз не беспокоить свою кроху человеческими запахами, я и старалась делать именно так. А потом вообще купила недорогую машину и мы стали в ней колесить по стране. Благо, что права я получила ещё, когда была замужем за Стасом, и они хранились у меня в паспорте.
Покупка автомобиля сильно ударила по моему карману, и пришлось искать способ добычи денег. И я его нашла. Правда, меня до сих пор коробило от этого, но ради Элары я готова была на всё.
Я банально занималась воровством. Вернее обирала своих жертв. После укуса они покорно исполняли мои приказы и снимали всю наличность со своих карт и отдавали мне. Именно это и позволяло мне сейчас безбедно существовать.
После родов я перешла на питание раз в два дня, и это позволило мне задерживаться в городах на пять — шесть дней, так как я до сих пор придерживалась принципа: один город — одна жертва. Если бы я ела раз в четыре дня, было бы ещё проще, но аппетиты Элары росли, и мне надо было хорошо питаться.
Когда ей исполнилось три месяца, и прорезались первые зубки, она стала уже сама меня кусать, чтобы утолить голод. А когда ей исполнилось пять месяцев, она сделала первые свои шаги, и каждый раз видя, как она делает что-то впервые, я испытывала счастье и радость от того, что она у меня есть. Когда же она впервые сказала "мама" я расплакалась от счастья и долго не могла успокоиться.
Время неслось стремительно, и я очень жалела, что моя кроха растёт так быстро. Так хотелось его задержать и подольше насладиться её первым лепетом, первыми шажками, первыми осознанными предложениями, но…
Одно меня радовало, как только Элара родилась, я полностью погрузилась в заботы о ней и очень редко вспоминала Марка или Артёма. Хотя после бегства иногда порывалась позвонить Марку и высказать ему всё, что я о нём думаю. Останавливало меня только одно — я боялась, что он меня выследит и заберёт ребёнка, плюнув на последние строки пророчества.
Часы показывали семь часов вечера, и Элара должна была вскоре проснуться. Я опять легла на бок и посмотрела на свою малышку. Она уже выглядела как трёхлетний ребёнок и была полной моей копией. Единственное — волосы у неё были не черные, а тёмно каштановые, как у Артёма. Но меня поражало другое — повадки и характер у неё были от Марка. Вот сейчас она также забросила руки на подушку и спит, как он это всегда делал, а если ей что-то не нравилось, она щурилась точно также и поджимала губы. И была такая же упрямая и настырная как Марк, если чего хотела добиться или получить. Объяснение этому было только одно — кровь Марка обратила меня и сделала её вампиром ещё в моей утробе, и значит, Марк был прав, говоря, что тоже отчасти её отец…
Элара зашевелилась и, открыв глаза, сонно посмотрела на меня.
— Добрый вечер солнышко, — сказала я и поцеловала её в носик.
— Добрый, мамочка, — сладко потянувшись, она улыбнулась мне.
— Как настроение?
— Хоросо, — в некоторых словах буквы она ещё не выговаривала, и я всегда улыбалась, слушая её.
— Пойдём сегодня гулять? Я тут недалеко видела горку, можем покататься.
— Да! — она взвизгнула от радости, и тут же оказавшись на ногах, стала прыгать в кровати. — Горка! Горка! А потом на охоту?
— Да, мне надо сегодня поесть.
То, что мы с ней не такие, как окружающие люди я попробовала ей объяснить, как только она начала осознанного говорить и понимать меня, и она всё усвоила. А больше всего меня радовало, что она перестала остро реагировать на человеческий запах, и знала, что пить их кровь ей пока нельзя. Правда она всё же сторонилась их какое-то время, но люди сами к ней тянулись, и она перестала их избегать.
Каждый раз, когда мы выходили с ней гулять, мамочки обступали её и млели глядя на неё, и в один голос говорили, что она маленький ангелочек. Поняв, что все от неё в восторге, Элара научилась строить глазки и теперь многие мальчики, с которыми она гуляла на детских площадках падали к её ногам сразу, как только она появлялась там. У меня всё это вызывало смех, и я гордостью смотрела на неё, представляя, что будет, когда она вырастет. "Через четыре года она будет выглядеть как пятнадцатилетняя девушка и вот тогда мужчинам не поздоровится!" — это вызывало и смех во мне, и страх.
96 
