9 
— А, спасибо, — растерянно проговорил он. — Я хотел убрать, пока не набежали грызуны.
— Как Тимми? — спросила Дженнифер.
— Я отвел его в свою спальню, сказал, что сейчас вернусь. Поэтому, прошу вас, уходите, Дженнифер, — настойчиво произнес Ной.
— Простите, я лишь хотела знать, как он, — смущенно пробормотала она.
— Идите домой, Дженнифер… Тимоти верит, что Белинда может вернуться. Если бы мы не похоронили пустой гроб, если бы тело было найдено… Но этого не случилось. Теперь его ничто не сможет убедить, что матери больше нет.
— Вы думаете, что смерть лучше неизвестности? — с трудом сдерживая слезы, проговорила Дженнифер.
— В нашем случае так было бы лучше. Эта боль навсегда останется с моим сыном. Она никогда не утихнет. Даже Сцилла и Роуди, которые почти не помнят своей матери, через год-другой, осознав неоднозначность ее исчезновения, начнут лелеять мечту о ее возвращении. И никакими увещеваниями ни я, ни вы, никто другой не сможем их от этого избавить. Говорю вам это, Дженнифер, чтобы вы не заблуждались, — напряженно шептал Ной, не приближаясь к своей соседке.
Дженнифер хотелось бежать прочь, чтобы спрятать свои слезы или кричать о том, чего не понимает Ной. Она предпочла бы считать своего единственного и обожаемого сына пропавшим, чем знать наверняка, что ее маленького мужчины больше нет, что Коди больше ничего не ждет, кроме тлена, что для него жизнь оказалась чудовищно короткой.
— Идите к сыну, Ной, а я пойду к себе, — сдавленно произнесла она и поспешила к своей калитке.
— Простите, — сказал ей вслед Ной Бренниган. — Мне, может, и сделается легче после того, что я вам только что сказал. Но вам это не нужно было слышать. Извините меня. Я сам не знаю, что говорю.
— Вы строго судите себя, Ной. А за честность спасибо, — глухо откликнулась Дженнифер, когда Ной уже перестал различать ее силуэт.
— Но я-то знаю, что Белинды больше нет. Потому что если она жива, но предпочитает не быть со своими детьми, то ее тем более для меня не существует.
Это признание словно ошпарило Дженнифер. Она остановилась и, бесшумно выйдя из тени, оглядела Ноя, который стоял перед ней обескураженный и крайне взволнованный.
— В вас говорит обида, мистер Бренниган. Не за себя. За детей. Вы так же не смирились с исчезновением супруги, как и Тимоти. Дети черпают силы от своих родителей. И неудивительно, что он так болеет этой потерей. Он просто делает это более явно, чем вы. Но стоит затянуться вашим ранам, тогда и сыну вашему станет легче примириться с новой судьбой. И только вы можете ему в этом помочь.
Ной Бренниган выслушал ее. Он хотел что-то возразить, сделал для этого шаг вперед, но остановился, отступил, промолчал.
— Мое предложение в силе, мистер Бренниган. Приводите Сциллу и Роуди, — подтвердила Дженнифер Марч.
— Во сколько мне это обойдется? — спросил он.
— Я покажу вам тарифы завтра, — сдержанно произнесла женщина.
— Но вы понимаете, что на этом проблемы с Тимми не закончатся? — предупредил Ной.
— Проблемы меня не пугают. Жизнь состоит из них. А жизнь и есть самое дорогое, что следует любить, — подытожила Дженнифер. — Просто дайте себе время для раздумья и передышки, и сами поймете, что все не безнадежно… Я пойду, Ной. Спокойной ночи, — пожелала Дженнифер, и через мгновение в глубине сада скрипнула калитка.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Полтора месяца спустя
— Дженни! Дженни! Мы уже здесь!
Дженнифер Марч услышала этот призыв, сидя на кухне с чашкой свежесваренного кофе в руках. Это стало уже привычным. Соседские дети, Роуди и Сцилла, уже несколько недель появлялись самыми первыми в урочные дни. Они нарушали ее давно устоявшийся режим. И она была счастлива таким новшеством.
Она полюбила осторожную и благоразумную Сциллу, изменчивого Роуди, который каждый новый день удивлял ее чем-то новым, чего не было еще накануне. Она уделяла детям Ноя Бреннигана много душевных сил.
До момента, когда начнут приводить остальных детей, оставалось еще достаточно времени. И они уже привыкли общаться друг с другом.
Дженнифер понимала, что не следует настолько привязываться ни к одному ребенку из тех, что бывали у нее. Но дети Ноя Бреннигана изначально были другими. Без материнской ласки они сами жаждали этой привязанности. От Дженнифер уже ничего не зависело, она могла лишь самоотверженно исполнять свой воспитательский долг и надеяться на то, что, взрослея, Сцилла и Роуди почувствуют потребность быть независимыми. А для этого нужно привить ребенку уверенность в собственных силах, позволить ему верить в себя, в лучшее, в свою счастливую звезду. В этом теперь Дженнифер и видела свою миссию.
9 
