171 
Восемь маленьких красненьких бусинок засветились в темноте. Аламез замер и боялся даже дышать, чтобы ненароком не спугнуть пришедших полакомиться тварей. Первую дочь подземелий и сточных канав оказалось поймать довольно легко, притаившийся в метре от лужи моррон еще не ассоциировался у стаи со смертельной угрозой. Дарк быстро выкинул вперед правую руку, схватил пальцами крысу за шейку и резко надавил, пережимая артерии и ломая позвонки. Зубастый зверек не успел даже пискнуть, как его жирное тельце отправилось в последний полет и, поднимая фонтан брызг, приземлилось точно в центре камеры.
То, что вначале казалось противным и гадким, впоследствии превратилось в увлекательное времяпрепровождение. Горка мертвых тушек в луже росла, благо из темноты прибывали все новые и новые крысы. Однако главное на охоте - не поддаться азарту, стремление придушить как можно больше зверьков чуть не стоило Дарку жизни. Одной из самых жирных, кажется, четырнадцатой по счету, крыс удалось вывернуться из стального захвата пальцев и, пронзительно заверещав, кинуться на агрессора. Ее примеру последовала и остальная стая, крысы - существа коллективные во всем. Перепуганный перспективой быть растерзанным взбесившейся дичью, Дарк быстро вбежал обратно в темницу и плотно закрыл за собой железную дверь. Крысы верещали и грызли стенку, в конце концов их усилия непременно увенчались бы успехом. Попискивание и повизгивание за дверью раздражало Аламеза, но не более… Моррон недаром душил только тех крыс, которые не успели лизнуть его крови. Аламез знал, что, как только упадет замертво первый грызун, стая в панике разбежится и еще долго не вернется в эту часть подземелья.
Что и говорить, самосохранение - основной инстинкт для всех разумных существ и неразумных тварей, он сильнее голода, мести, жажды наживы и прочих страстей. Вампир будет умирать от жажды, но не притронется к отравленной крови, крысы убегают, почуяв опасность, олень уступает самку сильнейшему, и только человек, возомнивший себя царем природы, не ценит собственную жизнь. Может быть, с точки зрения всего человечества это большой плюс, но для отдельно взятой личности - огромный минус.
Мертвая тушка крысы упала Миранде на грудь. Девушка не отреагировала, ее глаза по-прежнему оставались закрытыми. Второй бросок был более точным, еда попала в голову, но и это не вернуло вампиру сознание. Судьба испытывала моррона, пытаясь точно определить ту грань, до которой Дарк был готов дойти, чтобы вернуть к жизни потенциального союзника. Зажмурившись и стараясь не думать, что он творит, Аламез поднес тельце третьей крысы ко рту и впился в нее зубами. Он почувствовал, как зубы пронзили тонкую шкурку и впились в еще теплую плоть. На лицо и губы брызнула теплая, вязкая жидкость, несколько солоноватых капель попали в рот и вместе с удушающим ароматом помойки, проникшим в нос, чуть не вынудили моррона оросить пол желудочным соком.
Миранда зашевелилась, но еще до конца не очнулась от болезненного забытья. Потрескавшиеся губы девушки стали подрагивать, и если бы Дарк в этот момент не был занят борьбой со своим желудком, то стал бы свидетелем редкого зрелища - клыки вампирицы выдвигались в боевую позицию. Окровавленная тушка описала дугу в воздухе и приземлилась точно у носа Миранды. Умирающая кошка почувствовала запах мышки и, даже не открыв глаза, впилась в ее тельце зубами.
- Приятного аппетита, - пожелал Дарк и, чувствуя, что сейчас сам потеряет сознание, принялся полоскать рот водою из лужи.
Холодная жидкость помогла справиться с приступом тошноты, она очистила рот и освежила кожу. По завершении водной процедуры Дарк отошел в дальний угол комнаты, сел на пол и закрыл глаза. У него не было сил смотреть, как возвращающаяся к жизни Миранда жадно осушала тушки наловленных им крыс.
"Теперь я знаю, почему у всех крысоловов дурной характер и они много пьют. Работенка у них ни к черту…" - посетила моррона последняя мысль, перед тем как разум затуманился и он заснул.
Глава 23 "Свой - чужой" и прочие взрослые игры
Сон как рукой сняло, когда поблизости раздался легкий плеск воды. Дарк открыл глаза. Прежняя Миранда, та самая красавица, которую он видел в самолете, а не бледная, сморщенная старуха, стояла перед ним буквально в нескольких шагах и приветливо улыбалась. Грязные волосы и разорванная одежда, конечно, немного портили незаурядную внешность, но вампирица по-прежнему оставалась красивой и чертовски привлекательной. Наверное, желание прикоснуться к этому шедевру неземной красоты сгубило не одного любвеобильного мужчину, но Дарк был морроном, вечным скитальцем, перевидавшим многое и многих за долгие века порою утомительной жизни. Он знал истинные мотивы завлекающих улыбок и томных взглядов, его было не удивить и уж тем более не обворожить смиренной позой и нежными придыханиями. Аламез умел разговаривать с вампирами на одном языке и не гнушался применять свои навыки при беседе с дамами.
171 
