Особенно,... 
148 
Лес внезапно ожил, таинственные духи осенней дубравы подняли кусты ракитника в полный человеческий рост, а в воздухе вдруг зажужжали арбалетные болты. Анри не поверил своим глазам, ему показалось, что он умер, а бьющееся в предсмертной агонии сознание прокручивало перед глазами когда-то виденные им образы, комбинируя и изменяя их на своеобразный, абсурдный лад. Стреляющие болтами кусты, кричащий на копну березовых веток и можжевеловый куст ковер пожелтевшей травы и опавших листьев, который поднялся, стал размахивать руками и осыпать проклятиями кого-то «нерасторопного» и «слепого».
Привычный мир рушился, но самое интересное, что этот бредовый кошмар явился не только Анри. С десяток кольберцев одновременно повалились с лошадей, пронзенные насквозь жужжащей стаей арбалетных болтов. Не успев отдать последний приказ, с коня свалился вражеский офицер, утыканный стрелами как еж. Кусты двигались, перемещались, стреляли, и почему-то их число постоянно росло, как будто какой-то сумасшедший волшебник бегал по лесу и все дотрагивался и дотрагивался до новых предметов оживляющей палочкой.
Сознание вернулось к Анри, только когда сзади на его плечо легла чья-то тяжелая рука и хриплый, простуженный голос пробасил в самое ухо: «Уйди с позиции, мешаешь!» Не дождавшись ответной реакции, обвешанный травой и охапками листьев мужчина оттолкнул Анри в сторону и, присев на его место, вскинул арбалет. Болт прожужжал и скрылся в гуще сражения. Незнакомец вскочил и, перезаряжая оружие на ходу, исчез так же быстро, как и возник. «Чудеса!» – прошептал Фламер и, решив, что исход схватки и так предрешен, опустился на землю.
Остатки кольберского отряда беспорядочно и поспешно отступали, опушка леса была завалена трупами, а карету баронессы, выживших охранников и потерявших седоков лошадей обступили ожившие кусты грязно-желтого цвета. Сумасшедший чародей закончил пробежку по лесу и спрятал уже сослужившую свою службу волшебную палочку.
Командир второго егерского батальона двадцать шестого пехотного полка скинул с плеч маскировочный плащ, обклеенный ворохом листьев, и превратился в невысокого, коренастого человека с умным лицом и неподвижными, стеклянными глазами, смотревшими, как могло показаться, всегда в одну точку, чуть повыше кадыка собеседника.
Уже более четверти часа он о чем-то беседовал с Сонберсом, пока его солдаты, также снявшие камуфляж, ловили разбежавшихся по полю коней и тонули в грязи, собирая обильно рассыпанные по месту схватки трофеи. О трупах никто особо не заботился. Пятеро каким-то чудом уцелевших охранников рыскали по завалам тел, доставая своих, и аккуратно складывали трупы у края обочины. Семеро плененных кольберцев нехотя выкапывали обломками мечей и шлемами для них могилу. Остальные трупы должны были достаться воронью, уже кружившему в небе в ожидании добычи. Вовремя пришедший на помощь отряд егерей спас нескольких охранников от верной смерти. Теперь весь вопрос состоял в том, что дальше было счастливчикам делать?
– Ты не думай, до Гарвата спокойно дойдете, окрестные леса мы проверили, мятежников нет, так что трогайте потихоньку, к полночи в городе будете, – заверял Сонберса седеющий капитан, краем глаза присматривавший за собиравшими трофейные фляжки с вином солдатами.
– Не верится! Если войска на север ушли, то с бунтарями еще обязательно повстречаемся. – Восседавший на пне Сонберс перевязывал лоскутом плаща окровавленный лоб и весьма скептически относился к словам командира егерей. – Когда войска в один район стягиваются, то в остальных отребье непременно голову поднимает.
– Да кто ж тебе про операцию на севере наплел?!
– Офицер из форта, не помню, как уж его…
Капитан смачно сплюнул на землю и разразился длинной тирадой нелестных слов в адрес крепостных, а заодно и казематных крыс, что, по мнению лесовика-офицера, было одно и то же.
– Нет никакой войсковой операции, полк наш до сих пор в городе штаны просиживает, – закончив с руганью, огорошил Сонберса офицер, а потом удрученно добавил: – Если, конечно, это стойбище беженцев городом назвать можно…
– Не понял, – протянул Сонберс, удивленно вытаращившись на собеседника. – Так, стало быть, этот мерзавец…
– Не горячись, – панибратски хлопнул по плечу капитан. – Гарнизон форта переправу охраняет, что на этом берегу Бьерки творится, только по слухам знает. А наш полковник специально сплетню пустил, что мы из города ушли. Видишь, какие рыбешки сразу всплывать стали! – Капитан кивнул головой в сторону трупов кольберцев. – Ту кашу, что здесь заварилась, войной назвать нельзя. Войска с командованием в столице засели, граница с Кольбером дырява, как старое решето, через нее всякое прет и в любых количествах. Действуем рейдами, леса основательно прочесать народу не хватает, вот и приходится сплетни самим распускать, чтоб поганцев кольберских с болотных лежбищ выманить. Так и живем: мы в хламидах по лесам шастаем, а они, – капитан снова кивнул на трупы, – под наши разъезды маскируются. А что, долго ли, что ли, черных плащей нашить да знамя чье сварганить?! Дожди же льют, без верхнего покрова из дома никто не выходит. Вот и гадай, что у встречного под форменным плащом: имперская кираса, кольберский доспех или бандитская кожанка…
148 
