Последние отзывы

  166  

Артур правильно истолковал предложение графа всего лишь как грубый намек на невозможность отказа, поэтому и сдержался. А вот Зингершульцо воспринял слова Совера всерьез и уже рванулся вперед, горя желанием взбить кулаками самодовольную графскую рожу. Но, к счастью, Артур с Флейтой успели удержать его, а Совер, явно ожидавший подобной реакции, не обратил на вспышку гномьего гнева внимания.

– Не держите меня за дурака, и вы, господа, и вы, «прекрасная» дама, – устав от затянувшейся беседы, решил открыть последнюю карту Совер. – Я знаю о вас очень мало, но кое-что мне доподлинно известно. Вы тоже были в ту ночь в Библиотеке и тоже посетили ее ради манускрипта. Вы ехали на юг с той же целью, что и Гилион, так давайте же действовать вместе. Вам нужно лишь понять преимущества работы на нового заказчика. Заметьте и оцените, я даже не спросил, кто вас послал!

– Мы не понимаем, о чем вы, граф? – попытался разыграть удивление Артур, но был неубедителен.

– Ваша карета появилась на моих землях примерно через шестнадцать часов после инцидента в Библиотеке. Очевидцы из числа горожан утверждают, что имперская разведка все утро гоняла по городу троих преступников: лысого мужчину, девушку и ребенка, а потом появилось еще одно дитя, но уже с каретой, кстати, по описанию очень похожей на вашу. Издалека очень легко спутать гнома с ребенком, так что факты – упрямая вещь, а они против вас, господа и дама. Смените хозяина, не пожалеете!

– Сколько? – повторила вопрос Флейта после недолгого молчания.

– Двести сонитов в месяц каждому, я никогда не беру подручных только на одно дело, – без колебаний ответил Совер. – Мне нужно не только ваше согласие, но и все, что вы знаете о похитителе. Минута на раздумье, время пошло!

Совер вышел из шатра и отдал командиру каравана приказ трогаться в путь. Когда он вернулся, решение было принято.

– Я знаю, как его зовут, как он выглядит и на кого работает, – вместо само собой разумеющегося «да» ответил Артур. – Это очень опасный тип.

– Мы тоже не святые, – усмехнулся граф Карвол, похлопав пирата по плечу. – Через полчаса выезжаем, будьте готовы!

Анри открыл глаза. На город опустилась ночь, где-то вдали раздавались мерные удары колокола, оповещающего жителей о наступлении полночи и начале комендантского часа, который, судя по слышанной болтовне горожан, заканчивался здесь ровно за час до восхода.

Фламер поднялся на ноги и, осторожно ступая с пятки на носок, прошелся вокруг кареты. В развалинах дома не было ни души, в округе тоже не нашлось желающих нарушать распоряжение полкового командира. Прошедший рядом с домом патруль был не в счет. Солдаты не обращали внимания на то, чем жители занимались в своих домах, даже если их стены были разрушены и весь бродяжий быт был на виду. Анри мог бы раздеться догола и, распевая похабные песни, прыгать по обломкам камней. Дозорные с интересом покосились бы в его сторону, но не стали бы мешать развлекаться. Формально он был в доме, значит, мог делать, что хотел.

Воткнув меч в кучу мусора возле кареты, Анри полез в дорожный мешок и достал из него сферу. На улицах горели костры, было достаточно светло, так что мучиться с изготовлением факела из подручных средств не имело смысла. Прежде чем выйти на связь с магом, Анри еще раз решил проверить состояние больной. Эликсиры до сих пор действовали: Карина пребывала во сне, а подсохшие болячки начали отлетать, обнажая новый, нежно-розовый слой кожи. Прогресс лечения был налицо, но Анри все равно продолжали мучить сомнения. Сведущий в знахарском деле маг не смог распознать заболевание с первого раза, а значит, болезнь могла вернуться в любую минуту.

Одеревеневшим от холода пальцам не сразу удалось вывести на гладкой поверхности шара точные круги и идеально прямые линии. Фламер несколько раз чертыхался, растирал помороженные кончики пальцев, а потом начинал все заново, пока наконец-то не услышал голос Мартина.

– Как дела у нашего полутрупа? – спросил маг, как всегда забыв поздороваться.

– Идет на поправку. Язвы зарубцевались, нарывы закрылись, болячки отсыхают и опадают, как листья по осени, – отрапортовал Анри, искренне жалея, что не развел огонь и теперь не может отогреть окоченевшие пальцы.

– Что-нибудь еще?

– А чего еще надо?! – удивился Анри. – Дрыхнет барышня себе в карете, подсвистывает да подхрапывает. Ах да… забыл… кожа у нее розовенькой стала, прям как у поросенка…

  166