89 
Тело погрузили в машину уже ночью. Вне населенного пункта ночь была особенно темной, как черная дыра в космосе. Шурик вызвался доставить домой Дагоева и Таничева, по пути он задавал обоим множество вопросов, которые не успел задать во время составления протокола.
На рассвете Шурику прямо во сне пришла мысль, от которой он проснулся в холодном поту и больше не заснул. Если бы мама зашла и увидела его, то подумала бы, будто у сына поднялась высокая температура. Шурик лежал, уставившись в стену, завешанную плакатами любимых певцов, и сам на себя не был похож: его лихорадило от жутких дум, и лихорадка передалась телу. И чем больше он думал, тем отчетливее заползало в его сознание чувство вины вместе со стыдом. А еще говорят, что совесть сейчас в дефиците! Но какая же это паршивая штука – совесть, просто отрава, а главное, он сам себе осложнил жизнь.
Шурик понял, что лежание в кровати способствует дальнейшему угнетению его и без того ослабевшего духа. Он встал, принял душ, выпил растворимого кофе – чтобы лишь бы чем-то заполнить время. А чем его заполнишь, если на душе так неуютно из-за собственной недальновидности и поспешности? В половине девятого он взял трубку, сел с ней у себя в комнате и все не решался позвонить: вдруг человек еще спит? Шурика хватило на десять минут выдержки, затем он нажал на кнопки.
– Викентий, я вас не разбудил?
– Нет. Что случилось?
– Я по поводу вчерашнего убийства, – зачастил Шурик, мечтая, чтобы Викентий ему не отказал. – Мне нужно с вами встретиться: это срочно, очень срочно!
– Ты за ночь нашел новые улики?
Конечно, опер иронизирует, его отношение к сыну прокурора было известно Шурику, но другого человека, облеченного полномочиями, под руками не было и не предвиделось. Поэтому Шурик с уверенностью сказал:
– Да, нашел. Очень важную улику!
– Хорошо, через полчаса – в отделении.
Шурик понесся вниз, чуть не сбил с ног мать, которая попыталась остановить сына – он ведь еще не завтракал. Да куда там: мальчик вылетел во двор пулей.
Вопреки ожиданиям Шурика Викентий выслушал его хоть и бесстрастно, зато терпеливо. А Шурик-то волновался, ох, как он волновался, на экзаменах он так не волнуется. Впрочем, экзамены – это ерунда, если знаешь предмет. А сейчас ему было намного хуже, потому что он был косвенно виновен в убийстве Зойки, и его в жар и в холод бросало от одной этой мысли. От волнения он взмок, достал платок, вытер лицо. Викентий воспользовался паузой:
– Шурик, ты столько всего наговорил… я не понял, кого ты подозреваешь? Мужа Полины? А основания?
– Яна с нами не было, когда я рассказывал о Зое!
– Угу, – протянул Викентий абсолютно индифферентно. Можно было подумать, что его не «всколыхнули» выводы Шурика. Он даже позы не поменял, так и сидел, развалившись на стуле, словно отдыхал после трудов праведных. – А были там ты, я, Марианна, Полина и Антон.
– Вас я исключаю, себя, естественно, тоже – остаются три человека.
– Ну а смысл? Какой смысл был – убивать Зойку кому-то из них?
Шурик опустил голову, сфокусировал внимание на шнурке кроссовки и за минуту словно прокрутил в памяти киноленту от бассейна с утопленницей до вчерашнего трупа. К сожалению, у него нашелся лишь один ответ:
– Не знаю.
– Убийства эти должно хоть что-то объединять, а в нашем случае они получаются бессвязными. Допустим, кто-то преследует такую цель: поставить семью Кирилла в… скажем… в некие тяжелые обстоятельства. А Зоя тут при чем? Она была его женой уже давно, контактов с ним не имела, возвращаться к нему не собиралась, между прочим, он тоже не звал ее назад. Зоя выпадает из общей картины.
– Да поймите…
– Ладно, Шурик, я знаю, ты парень вежливый, переходи на «ты», разрешаю.
– Трубка Кирилла Андреевича всплыла только позавчера, вы… то есть ты уделил ей много времени и внимания. А на следующий день Зою убивают, при этом, как я понял, ее смерть была обставлена как случайность. Но трубку Кирилла Андреевича находят у Зои! Все дело в трубке, она имеет важное значение: если мы поймем, в чьих руках она была, то… Трубку подсунул Зое убийца… или подсунула.
– Марианна или Полина, да?
– Антона я тоже не исключаю.
– Как это? Ты забыл, Шурик, что звонили и угрожали именно Антону и сообщения присылали тоже ему. Следовательно, остаются Марианна с Полиной.
Ехидная улыбка Викентия означала одно: за дурачка он держит Шурика. Ну и пусть! Жизнь покажет, кто умный, а кто – так себе.
89 
