Возможно, любительницам лёгкого, одноразового чтива и не понравится, потому... 
133 
– Видел, – кивнул головой Шак, осмысливая сказанное юношей и пытаясь выстроить логическую цепочку.
– Теперь вроде твоя очередь откровенничать, – заявил парень, ожидая встречного признания компаньона.
– О чем это ты? – удивленно вскинул брови Шак, то ли прикидываясь дурачком, то ли действительно не понимая, что хочет от него услышать юноша.
– Кто ты, точнее, что ты за тварь? Какова твоя природа и что за цель ты преследуешь?
– Столько сделал для людей…и не только для людей, и вот дожил, какой-то графенок, щенок в эполетах, обзывает меня тварью, – Шак тяжело вздохнул, прошептал несколько слов на непонятном собеседнику языке, а затем посмотрел на юного графа пристально, с укором. – Меня звали Кенс Соври-Голова, Шак, Дубайло, Мортас, Огун Тридцать Первый, Инотий Пирланн Отавус, Цебарик, Йок Громила, и это только имена за последние двести лет. Я был королем, казначеем, секретным агентом тайного сыска Геркании, хозяином бродячей цирковой труппы, наемным убийцей, вором и, конечно же, шарлатаном. Какая из тех ролей, что я играл, какая из тех жизней, которыми я жил, тебя, малыш, интересует?
Пронизывающий взор, которым на него взирал бывший попутчик, поразил Кевия и лишил дара речи. Обилие же имен, некоторые были даже знакомы ему по книгам, прочитанным в детстве, создало в голове юноши непроходимый ступор. Мысли не могли пробиться через него к языку и обрести форму слов.
– Кто ты, кто ты на самом деле? – наконец-то произнес Кевий, уже не решившись употребить применительно к собеседнику оскорбительное местоимение «что».
– Я дракон, – произнес Шак без пафоса и так же просто, как если бы предложил собеседнику присесть, – правда, проклятый, обреченный вечно скитаться среди людей и жить в не столь уж и приятном человеческом теле.
– Не может быть, – прошептали побледневшие губы таращившегося на Шака юноши.
К чему слова, они лишь сотрясают воздух. Ни одно разумное существо не будет говорить, когда намного проще и убедительней показать. Шак моргнул, и обомлевший Кевий всего на миг увидел его глаза; те самые глаза, что видел рыцарь-оборотень незадолго до смерти; те самые глаза, бесстрастного взгляда которых испугался громила в корчме; глаза матерого хищника; глаза дракона, уставшего жить в чужом обличье и чуждом мире.
Глава 18
Вердикт дракона
Жизнь не только многогранна, но и состоит из многих уровней. Как бы далеко ни отползал муравей от своего муравейника, но ему все равно не понять, каково быть дельфином или, к примеру, горным козлом. Сколько бы умнейшие из животных ни пытались осмыслить сложную жизнь человека, но их постигнет неудача, сколько бы ученые умники ни утруждали свой мозг раздумьями о сущности бытия, им не суждено узнать, как мир устроен. Многого не знал и дракон, опустившийся до уровня вселенского муравья-человека, а большее из того, что знал, не смог объяснить внемлющему его рассказу, разинув рот, слушателю. Однако он сделал попытку, постарался найти нужные слова и не утруждать довольно примитивно устроенный мозг Кевия сложными понятиями и длинными цепочками логических размышлений.
«…аш мир не единственный, существует множество различных миров, в каждом из которых живут, плодятся, воюют и размножаются свои формы жизни. Их объединяет лишь два фактора: относительная близость друг к другу и Создатели, преследовавшие при их взращивании свои интересы и цели. Любой мир – это поле. Бывают поля засеянные, а бывают ждущие свой черед; на одних растет тыква, на других зреет пшеница, поэтому и жизнь в вашем мире не похожа на жизнь у соседей. Все существующие расы и виды, которые когда-либо обитали там, где находимся мы, и которые будут обитать, – всего лишь сорта, выведенные кропотливым трудом, культивированные и заботливо взлелеянные. Тот, кто создал и вас, и меня, заботится о посевах и надеется на богатый урожай. Я не знаю, что он от нас получает какую-то материю или нематериальную субстанцию, но могу сказать точно, он сам несовершенен, его заботит урожай в целом, и ему нет дела, что один колос пытается погубить другой, что одна тыквина объявила войну или торговую блокаду соседке. Он или они выше этого и не размениваются по пустякам. Именно по этой причине мне и смешно, когда священники устремляют взор в небо и надеются на чудеса.
Для человека, эльфа, гнома, орка и любого иного, проживающего на земле существа, мир – это поля, леса, горы, море, небеса, все то пространство, что вас окружает. Вы ведете оседлый образ жизни, вы – растения, в то время как драконьи стаи были созданы совершенно для иного дела. Мы – пчелы, переносящие пыльцу, но цветочки у нас побольше. Мы не только способны парить в небесной выси, но и странствовать по тому, что воспринимается вами как огромное черное пространство, усеянное мелкими точками звезд. Мы летаем от одного мира к другому и помогаем всходам быстрее расти. Ведь любой крестьянин с детства знает: мало бросить зерно в землю и сложа руки сидеть в ожидании богатого урожая.
133 
