Особенно,... 
53 
Леденящий ветер обдал Розамунду, едва она оказалась на открытом воздухе. Проходившие мимо часовые почтительно коснулись рукой своих лбов, приветствуя ее. Во дворике замка царил страшный переполох: замковые охранники выстраивали в ряд дорожные повозки, чтобы они могли проехать по подъемному мосту. Яркие знамена реяли на ветру – с гербами де Джиров и Рэвенскрэгов. Значит, ее отец тоже едет? Однако в толпе отъезжающих сэра Исмея не было.
Она сразу признала черного жеребца, принадлежащего Генри. Сердце Розамунды больно встрепенулась – она увидела его… блестящие латы сверкнули, когда он обернулся к стоявшему у стремени молоденькому оруженосцу, протягивавшему ему шлем. Словно бы почувствовав ее взгляд, он обернулся, шаря глазами по стенам, пока не заметил ее.
И тогда, привстав в стременах, Генри стал махать всем рукой, а потом поднес руку почти к губам и послал воздушный поцелуй ей, Розамунде. Не помня себя, она крикнула ему «до свидания!», но ветер отнес ее крик в сторону. Помахав последний раз, он натянул шлем и развернул коня к воротам.
С развевающимися знаменами вооруженный отряд и караван повозок двинулись по деревянному мосту через ров. Генри выехал вперед и снова обернулся, глядя на стены, и снова помахал, хотя едва ли мог видеть, что Розамунда все еще смотрит ему вслед, размахивая над своей головой своей косынкой. Она еще долго стояла, пока повозки и люди не стали совсем крошечными, точно муравьи, и не достигли Хэмлбтонской гряды.
Едва Генри исчез из вида, страшная пустота заполонила душу Розамунды. Она вдруг остро осознала, что осталась одна-одинешенька в этом, говоря по чести, совершенно чужом замке.
– Да полно уж, ты с лихвой выполнила долг безутешной жены, – услышала Розамунда знакомый надменный голос и, невольно вздрогнув, обернулась. За спиной ее стоял сэр Исмей, зябко кутаясь в меховой плащ.
– А разве вы не уехали? – удивилась леди Рэвенскрэг.
– Нет, я отправляюсь на юг, поднимать к бою своих вассалов.
– Я еще увижу вас?
– А как же. – На лице его отразилось изумление. – Вероятнее всего, когда родишь мне первого внучка, а то и раньше.
Неприязнь, которую она испытывала по отношению к этому дворянину, оказавшемуся к тому же и ее отцом, внезапно усилилась.
– Вы что же, теперь стали мне доверять? – спросила она, когда они спускались со стены.
– О чем это ты? Почему же я должен тебе не доверять?
– Я могу раскрыть всем ваш обман.
– Нет, ты не станешь этого делать. Ты ведь не дурочка. К тому же теперь слишком поздно. Даже слепцу ясно, что Гарри Рэвенскрэг не просто лишил тебя девственности. Ты так и пылаешь, когда он рядом.
До чего она ненавидела эту лукавую улыбочку и пронырливый взгляд! Но возразить ей было нечего – он прав. Когда они вышли на лестницу, Розамунда, пользуясь тем, что они одни, спросила:
– Вы послали им золото? – Она хотела увериться, что сэр Исмей тоже выполнил свое обещание.
– Да, а еще Джоан получила целую корзину всякой снеди. Ты на коленях должна меня благодарить. Ты не просто пролезла в знатные дамы, но и заполучила такого мужа, которого половина здешнего женского населения мечтает залучить в свою постель. Конечно, дамская предприимчивость не всегда была напрасной, но об этом ты и сама могла догадаться. А теперь, милая, поцелуй на прощание своего отца, – уже громким голосом сказал он, заслышав чьи-то шаги.
Она послушно приложилась к его сухой щеке, и он легонько притянул ее, целуя в лоб.
– До свидания, отец.
– До свидания, доченька, милая моя Розамунда.
Его суровый рот искривился в хитрой улыбке, и он твердым шагом направился к зале. Кое-кто из слуг присутствовал при трогательном расставании отца и дочери, вот и славно – лишние свидетели не помешают.
Спустя несколько дней Розамунда рьяно взялась за намеченное. Двадцать восьмого декабря всем было не до нее, поскольку это был день платежей и закупок. А уж потом Тургуд начал обстоятельно растолковывать, что к чему и зачем в их замке.
Управляющий был человеком средних лет, довольно плотным, а самым замечательным его свойством было то, что он всегда был очень спокоен. Однако его стальные глаза примечали любое неряшество и пропажу даже малой толики провианта. Розамунда выяснила, что все хозяйство делилось как бы на множество мелких цехов, и за работу каждого отвечают разные люди, которые, в свою очередь, отчитываются перед Тургудом.
Хоук, замковый казначей, ведет тщательный учет всех денежных поступлений и расходов – у него все расписано, до грошика. Самый главный при охране замка капитан уехал вместе с Генри, но Розамунда познакомилась с его замещающим, с молодым Кристи Дейном. Старый капеллан, отец Джон, проводивший церемонию венчания, имел в подчинении двух прыщеватых служек, которые были также писцами при лорде. Повар Сэлтон командовал кухней, дворецкий Паррет отвечал за сохранность вин и эля. Главный конюх доглядывал за грумами и лошадьми.
53 
