193 
– Я-а-а? – И почувствовал, что глупо краснеет, будто застигнут за неблаговидным. Но он-то твёрдо знал, что нет! – Откуда вы…? Я? – нет!
– Есть, есть, – печально кивала она.
Выдавал Воротынцева предательский румянец. Прямо говоря – она ошиблась, но глубже говоря – заглянула, куда он её не пускал бы.
– Кадетство – это не только партия, – кивала Ольда Орестовна. – Это – резкость и отрава, разлитая по всему русскому воздуху, и мы все ею надышиваемся, даже не замечая. Очень трудно удержаться в убеждениях, совсем отделённых от кадетства. Вот и вы вчера так легко бросили о республике… У нас это вьётся в головах или рядом, как самое допустимое. А между тем скажите: когда в России существовала республиканская идея? Стала побеждать в Новгороде? – он из-за неё и погиб. Всю Смуту искали – царя, но не республику. Даже и Семибоярщина. Мы совсем не республиканский народ. Идея анархии – та трогает нас, погром, захват, безвластье, – но не республика же, нет! Да если бы вы пожили в Европе, вы бы поняли: западные государства – на поспешных рычагах, но износливых, их не хватит на опасности трёх веков.
Под её тревожным взглядом Воротынцев не спорил. Да он, собственно… Да он нельзя сказать, чтобы… Но она настаивала:
– Республиканство – это клич к честолюбцам: власть – можно захватить! захватывай! Республика зовёт каждого бороться за свои интересы, но республиканец всегда рискует оказаться в подчинении у своего безжалостного врага. И – когда вы видели, чтоб не управляемая единой волей толпа понимала бы верно свою собственную пользу и куда ей нужно? Во время любого пожара в толпе душатся и губят друг друга. Нужен властный, внятный голос – один. Уж вы-то в армии это знаете.
– Да конечно, – усмехнулся Воротынцев.
Всё так. Но почему так горячо она убеждала? Да может – только за тем и звала, а он-то возомнил?…
А она смотрела на него впытчиво-призывно, как будто добуживалась, опасалась, не умер ли:
– И если наши сегодняшние партии да получат власть – то будут они высшую справедливость доискивать? Да им только обеспечить большинство на выборах. Демократическая республика в непросвещённой стране – это самоубийство. Это зов к самым низким вожделениям народа. Наш доверчивый простодушный люд сразу и проголосует за тех, кто громче кричит и больше обещает. И повыбирает всяких проходимцев, да горлопанов-юристов. А положительных кандидатов – в толкучке оттеснят и подавят.
– Да я – просто так выразился, – оправдывался Воротынцев. – Я не имел в виду республику как перспективу.
Но что-то – она верно в нём угадала. Не имел в перспективе, но и – не отказывался.
Её глаза зеленовато попыхивали, и губы так страстно шевелились, как будто она говорила о предмете чувственном.
– И чем гордится демократическая республика? Всеобщим смешением и мнимым равенством. Дать голоса юнцам – и 50-летний мудрый человек имеет столько же прав и влияния, сколько безусый юнец? Тяготение к равенству – примитивный человеческий самообман, и республика его эксплуатирует, требует равного от неравных. И монархия, и армия, и твёрдая школа строятся на разноценности, на лестнице ценностей. И так же – живёт вся природа. И только общество мы хотим перемешать как кашу. Но если все высокие уровни мы срежем, свалим… Всякому высокому качеству надо радоваться и открывать ему государственную дорогу, а не растерзывать его.
А он – не столько слышал, сколько губы её видел в движении – и хотел угадать, узнать их туготу.
Она же – совсем не со вчерашней невозмутимой стройностью, но с приклонённым интересом:
– Нет-нет, Георгий Михайлович, вы, оказывается, захвачены кадетским поветрием. Я вчера ожидала в вас твёрдого союзника, потому и говорить начала, – а вы оказались едва ли не оппонентом? Как же так, ведь все кадровые офицеры – устойчивые монархисты. А вы?…
– Я-а…- не мог не признать Воротынцев, – тут, знаете, более сложный случай… Что значит “захвачен поветрием”? Да, если сознаёшь долг перед народом, то и… Мне, напротив, понравилось, как вы защищали вообще монархию… Но у нас – тот исключительный случай… Оговорка…
– Да, Георгий Михалыч! – у нас тот исключительный случай, что потеряв монархию, мы потеряем и Россию. Как царь ни высоко вознесён – но он народу свой, и куда ближе всех этих думцев. А их я навидалась. Их опыт – совсем не конструктивный, они только и умеют бурлить в оппозиции, а дай им завтра власть – они страну не поведут. И без царя – они даже не удержатся.
193 
