Последние отзывы

  499  

Уф, первый порог. Никакого порога: это всё уже прошлое. А – зачем?…

– Я… соблазнила его… собственно не любя… Любя – другого, а тут… Ну, просто… Ну, возраст пришёл… Ну, чувствам исход.

Хотя б вопрос над головою! Или – суждение, осуждение! Или звук сочувствия? Нет. Да слышат ли тебя?

– Я – заставила его открыться жене. И этим… думаю… разломала их жизнь… навсегда…

Второй порог. Свинцовая жизнь, как тебя вытягивать? Но с каждым назывом как будто и спадает что-то. Но ещё не всё, доказнить себя:

– Это – без цели, так, ни к чему… Я очень раскаиваюсь.

Неправда, цель была. Но не так же ясно, точно! Была… Наперёд знала, что расстанемся… Нет, не знала…

– С низкой целью. Оторвать его для себя… Нет, для самолюбия… Потому что другой не любил… Как легко вдруг сказалось.

– А я – того – всю жизнь любила.

На любовь – как крыльями! А сама, по изволоку, на каждом грехе как через камень перекатываясь, – и носом вниз, и носом в землю:

– Потом я… скрывала беременность от матери. Придумала уехать в деревню. А мать – заболела, умирала… Я не приехала. Предала её… ради ребёнка…

Неправда, вильнула.

– Нет, из-за позора. От самолюбия.

Нет, это – как колодезной бы кошкой, три крюка в три стороны, – и надо там, на тёмном дне души, найти горячий камень, нащупать, подцепить, а он не цепляется, а он срывается, он семьдесят раз срывается, пока ты его бережно, как лучшее своё сокровище, движениями точными, ни дрогом не ошибясь – поднимешь, поднимешь, дотянешь, дотянешь – хвать! – и, пальцы обжигая, выкинула из души!

– Я – младенца покинула… для свидания… Как безумная… И он заболел без меня… и вот отчего умер.

Так и этот – вытягивала, вытягивала, вывалила наружу, не дыша. Труд – испотивающий, пот холодный на лбу.

Что теперь священник думает?… Так жалел сокрушённую молодую мать…

Но заметила: каждый вываленный камень как будто уже и отделяется от неё – навсегда ли? нет ли? – и можно теперь хоть со стороны на него посмотреть, не в себе одной волоча.

Взглянуть на священника – она не подняла головы, она не смела, и никто так не делал до неё. Но не слыша от него ни звука, но вдруг с какого-то камня догадалась о незримом нависающем священнике: он – и не исповедует. Она – не ему исповедовалась! Он – только нужный свидетель.

Потому и трудно так, что: всё – сама. По тому и облегчение, что: всё – сама.

Облегчение – надолго ли? Разве сказанное слово перевесит вину, грех, зло?

Удивительно, непонятно, но: как выговоришь – так отваливается. Хоть – и пока.

А простить – кто ж это может всё простить такое? Кто другой человек может тебе отпустить? Сама и таскай, сама и трудись.

И в этом – движение. В живой груди всё сваленное – не может намертво остаться навсегда. Если бы всё так оставалось – мы бы тоже камни были.

Да что ж нависает он, молчит? Хотя бы помог вопросом, звуком, поощрением!

Но когда уже научаешься эти камни вытягивать крюком срывчатым – в сухом горле свободнеет речь и рассказ исповедный ускоряется. И сумятно спешишь выхватывать и называть свои предательства (свои! вот только что винила его, но это ложно!) – называть уже и по второму разу (а все оказались напрасны! все впустую! все не приняты!) – второй раз по этому месту – или это новое место – или это не второй раз? – да, второй раз предала! – уже не жизнь твою, а память свежую, неостывшую – ещё могилка не уряжена, будет ждать убора до весны – а мысли мои о ком опять? – опять о нём, опять о нём! – вот почему побежала, между вспышками, безумея, уклоняясь, где б не обжечься, а то и прыгая через огонь, не зная прямой, которой и нет, и по той же калёной земле, жгут подошвы, возвращаясь на то же место, – мне пальцы сбивал, отстань, оторвись, – шесть лет о нём и опять о нём, – спалила сына и, траура не доносив, – вот он, пятый, наносится как смерч, – вот когда камня не вытянуть, пылает!! Сама обуглена, а вьётся неупускаемо, огненной змейкой: ещё зародить! от него - зародить! он этой радости не знал – вместе !

И что б сейчас священник ей ни возразил, ни запретил, простил не простил, – она с ужасом видела, что обречена ему.

Но – ещё снова от кого-то отталкивать? отбирать, отнимать? Нет шагов по земле – не по людям? По траве, по земле – нет шагов, не бывает?

И – как зыбка земная кора! Везде, под каждым шагом плавится! Нигде не пробежать, не провалясь!

  499