122 
В замке старый Освальд принял командование над оставшимися в нем воинами. Их насчитывалось теперь десятка два с небольшим, и старый капитан – опытный и в набегах, и в осадах, – расставил их так, чтобы они могли поспевать всюду, храбростью и проворством возмещая недостачу людей. Среди беженцев также нашлись такие, кого он мог послать на стены.
– Прежде всего необходимо следить за внешней стеной, – говорил он столпившимся вокруг него людям. – Внутренний двор на скале, он неприступен, и если начнется приступ, то, как и всегда, со стороны перешейка. Именно там следует поставить котлы со смолой и навести на дорогу через перешеек стволы кулеврин.
Он отдал еще несколько распоряжений и, тяжело опираясь на костыли, стал подниматься на башню, где находилась бомбарда. Это была самая высокая башня в Нейуорте, с нее открывался прекрасный вид на долину. Когда старик, отдуваясь, взобрался на самый верх, он увидел здесь хозяйку замка и маленького Дэвида. Малыш сиял. Он надел свой шлем и воинственно сжимал палицу, сидя едва ли не верхом на орудии.
– Мы будем стрелять, верно, Освальд?! – восторженно воскликнул парнишка. – Мы выпалим так, что до самого Эдинбурга шотландцы услышат гром нейуортской бомбарды!
Освальд, все еще тяжело дыша, смотрел на леди Анну. Ветер трепал ее волосы, она сжимала у горла ворот накидки.
– Что-то долго их нет, Освальд, – негромко проговорила она. – Почему он взял с собой лишь двоих?
– В замке мало ратников, – пояснил капитан. – Да и небольшому разъезду всегда легче уйти, столкнувшись с неприятелем.
На башню взбежал Оливер с сообщением, что часть жителей селения приняла решение отсидеться за стенами церкви.
– Это зря, – мрачно заметил Освальд. – Они привыкли, что хозяин всегда отражает набеги. Однако, если на скалах столько огней, это не простой набег, это война.
В этот же миг Дэвид воскликнул:
– Смотрите – отец! Мой отец!
Анна слабо ахнула. Всадники показались в самом конце долины и теперь неслись во весь опор. Впереди мчался Джон Дайтон, за ним, чуть поотстав, на буланой лошади Гарольда скакали сам Гарольд и барон. Они были уже на полпути к замку и почти достигли опустевшей деревни, когда в узком проходе, оставшемся позади, появились преследователи. Поначалу казалось, что их немного, однако постепенно погоня растягивалась по долине, становясь все многочисленнее. Освальд присвистнул.
– Клянусь святым Катбертом, это становится забавным! А ну-ка, Дэвид, сынок, слезай с бомбарды. Сейчас мы покажем этим любителям послушать пиброх[68], что Нейуорт не просто старая развалина на скале.
Двое ратников принялись заряжать.
– Ма, да посмотри же! – тянул за руку Анну восхищенный Дэвид, но она, с детства видавшая в армии отца и пушки, и бомбарды, и мортиры, вовсе не заинтересовалась происходящим. Не отрываясь, она следила за ходом погони в долине.
– Миледи, пора увести маленького лорда. Клянусь именем Господа, сейчас мне придется стрелять, и я не хочу, чтобы с вами или с малышом что-либо случилось. Ага, вот уже и пора! Впрочем, следует подождать, пока этих негодяев соберется побольше в ложбине у реки. Ядро упадет туда. По крайней мере, при последнем испытании этой красавицы оно падало именно туда.
Он коснулся запала тлеющим фитилем, и уже в следующую секунду взметнулось полотнище пламени, башня дрогнула и по всей долине прокатился громовой гул. Освальд, кашляя от едкого порохового дыма и тряся лохматой головой, приблизился к парапету, а уже через мгновение хохотал, чертыхался и божился одновременно. Анна, едва удерживая на месте вопящего не то от испуга, не то от восторга сына, также взглянула в долину. Ядро попало не в ложбину, на которую указывал Освальд, а немного дальше, однако угодило в самую гущу всадников. Грудой валялись клочья конских и человеческих тел, ржали и бились изувеченные лошади.
Анна поспешила закрыть ладонью лицо сына и стала торопливо спускаться со стены. То, что было важнее всего, она уже увидела – ошеломленные шотландцы остановили коней, некоторые даже повернули назад, а Филип и его спутники уже приближались к скале Нейуорта.
Дэвид бурно выражал свое неудовольствие, пока она несла его во внутренние покои донжона, где несколько женщин и подростков собрали всех детей.
– Я воин! Я Дэвид Майсгрейв! – отбивался и кричал он. – И я буду стрелять в шотландцев!
Оставив Дэвида, Анна поспешила во двор – встречать Филипа.
122 
