134 
Она подумала, знает ли он, что никакой охраны здесь нет, — тогда пустые угрозы его не испугают.
— Зачем вам это делать? — спросил он. Хани хотелось убежать, но она понимала, что он догонит ее, прежде чем она доберется до трейлера Шанталь. Мужчина стоял и смотрел на нее, и Хани не покидало тревожное чувство, что он раздумывает, как поступить. Она судорожно перебирала варианты. Наверное, он решает, убивать ее или просто изнасиловать. На мгновение что-то в мужчине показалось ей знакомым. Она вспомнила про все те криминальные телеистории, которые смотрели Гордон и Шанталь, и думала, не могла ли видеть его в одной из них. А что, если он сбежал из тюрьмы?
— Вы не узнаете меня? — спросил он наконец.
— Я? — Душа у нее ушла в пятки от страха. Одно неверное слово, и он окажется на ней. Она стояла как замороженная, и незнакомец сделал еще один шаг.
Хани невольно отступила, вытянув перед собой руки, как будто этот хрупкий барьер мог его остановить:
— Не подходите ближе!
— Хани, это я, Эрик!
Постепенно его слова смогли пробиться к ней через завесу страха, но даже после этого прошло несколько секунд, пока она поняла, кто перед ней.
— Я не хотел напугать тебя, — сказал он плоским, безжизненным голосом, в котором теперь не было и тени акцента.
— Эрик?
С той поры как она виделась с ним, прошли годы, а многочисленные газетные и журнальные снимки не имели ничего общего с этим зловещим одноглазым бродягой. Неужели это и есть тот молодой сердцеед, которого она знала столько лет назад?
— Что ты здесь делаешь? — резко спросила она.
Он не имел права так ее пугать. И не имел права вторгаться в ее владения. Ей наплевать, что в Голливуде он большая шишка. С тех пор как она восхищалась голливудскими звездами, много воды утекло.
— Я увидел указатель примерно за двадцать миль отсюда и вспомнил, как ты рассказывала об этом месте. Вот меня и разобрало любопытство.
Она смотрела на повязку через глаз и его неопрятную наружность. Одежда была помята и испачкана, руки грязные, на подбородке темная щетина. Неудивительно, что она его не узнала. Хани вспомнила про автомобильную аварию, в которую он попал, но теперь она уже не испытывала жалости к людям, которые обладают достаточным везением, чтобы выбираться из несчастных случаев живыми.
Ей не понравилось, что приходится откидывать голову, чтобы посмотреть в его глаз.
— Почему сразу не сказал, кто ты?
Он пожал плечами, лицо осталось непроницаемым.
— Привычка.
Ее охватила тревога. Он стоял, не говоря ни слова, не пытаясь объяснить ни свое появление в парке, ни зловещую наружность. Он просто повернулся и смотрел на нее своим ярко-голубым неподвижным глазом. И чем дольше смотрел на нее, тем больше она утверждалась в тревожной мысли, что она видит зеркальное отражение своего собственного лица. Речь шла не о внешнем сходстве. Здесь было нечто большее — она видела столь знакомую ей пустоту души.
— Ты что, скрываешься? — спросила Хани. — Длинные волосы. Поддельный акцент. И повязка на глазу.
Хани поежилась от холода.
— Повязка — для достоверности. Они вписали ее в сценарии моего последнего фильма. Что до остального, то я не хотел тебя напугать. Акцент уже автоматический. Он у меня для того, чтобы прятаться от поклонников. Я даже о нем не думаю.
Однако казалось, что он втянулся во что-то более серьезное, чем просто в попытку остаться неузнанным поклонниками. Будучи и сама беглянкой, она легко признала себе подобного, хотя и не представляла, от чего ему бежать.
Он посмотрел по сторонам:
— Ни соседей, ни спутниковых антенн. Ты счастливица, у тебя такой уединенный дом! — Он поежился под сырым ветром, все еще не глядя на Хани. — Я сожалею, что так случилось с Дэшем. Он не особо меня любил, но я всегда им восхищался.
В его соболезновании послышалась зависть, и Хани рассердилась:
— Держу пари, что не как актером.
— Нет. Не как актером. Он был прежде всего личностью, а уже потом всем остальным.
— Он всегда говорил, что играет Дэша Кугана лучше, чем кто-либо другой. — Она сжала зубы, потому что они начали стучать. Хани не любила показывать свою слабость. — Он был настоящим мужчиной. О немногих можно так сказать.
Повернув голову, Эрик посмотрел мимо нее на озеро, мерцающее за деревьями.
Она вспомнила газету, в которой напечатали его фотографию за день до присуждения премии академии: прилизанные волосы, солнечные очки «Рабан», костюм от Армани. На фотографии не были видны ноги, но, наверное, он был без носков и в шлепанцах от Гуччи. Ее поразило, что он оказался мужчиной с тысячей лиц, и облик бродяги был, конечно, одним из них.
134 
