Особенно,... 
150 
Чуть поколебавшись, она согласилась.
Так и провели этот рождественский день пират Пэтчес и принцесса Попкорн Амарилис Браун, навещая детей на третьем этаже больницы округа Паксавачи, неся с собой утешение, волшебные фокусы и видеоигры. Пэтчес сообщал всем старшим ребятам, что она его подружка, на что принцесса Попкорн Амарилис возражала категорическим «нет». Она уверяла, что у принцесс не бывает приятелей, а есть лишь подданные. И среди ее подданных нет ни одного клоуна.
Пэтчес отвечал, что поклонов не отвешивал сроду, но, ежели она подарит ему поцелуй, он тотчас поклонится. И все в том же духе.
В этот день она услышала кое-что, чего не слыхала многие месяцы. Это был звук ее собственного смеха. Было в Эрике нечто магическое, какая-то мягкость, привлекавшая детей и позволявшая им совершенно свободно карабкаться к нему на колени, следовать по пятам. Его озорная веселость давала ей возможность забыть о своем горе хотя бы на несколько часов и сожалеть, что она не может подобно детям забраться к нему на колени. Эта мысль не вызвала ни уколов совести, ни ощущения неверности памяти Дэша. В конце концов нет ничего плохого в, желании обнять клоуна.
Уже почти стемнело, когда они покинули больницу. Но и тогда он не вышел из образа Пэтчеса. Пока они шли через стоянку для автомобилей, он самым возмутительным образом продолжал флиртовать с нею. А потом сказал:
— Посетите детишек со мной позже на этой неделе, принцесса! Тогда мы можем испробовать фокус с кинжалом, который я сам придумал.
— А я случайно не буду задействована в нем в качестве мишени?
— Как вы угадали?
— Интуиция.
— Он же совершенно безопасен. И вряд ли я когда-нибудь промахнусь.
Хани расхохоталась:
— Нет уж, спасибо, плут вы этакий!
Но вот они подошли к его фургону, и ее смех смолк. Когда он заберется внутрь, этот пират-клоун исчезнет, а вместе с ним исчезнет и принцесса. Сейчас она была сродни тем больным детям, умолявшим его не уходить. Она вспомнила о своем пустом трейлере, о том суровом, мрачном человеке, каким он был с нею в парке. Мягкие, грустные слова слетели с уст прежде, чем она успела подумать.
— Я бы с удовольствием взяла вас к себе домой.
Она уловила слабое колебание, а потом он сказал, опуская сумку:
— Извините, принцесса. Я обещал своим дружкам, что буду участвовать с ними в налете.
Хани почувствовала себя невероятно глупо. Пытаясь скрыть смущение, она прищелкнула языком:
— Собираетесь устроить пирушку в ночь на Рождество, так, что ли, Пэтчес? У вас нет ни капельки стыда! А я для разнообразия собралась приготовить настоящий обед.
Наступило короткое молчание. Впервые за этот день клоун, казалось, утратил часть своей самонадеянности.
— Может, я смогу прислать вместо себя кого-нибудь из приятелей. Составить вам компанию.
Его ответ был как ушат холодной воды. Он-таки заставил ее ощутить свою уязвимость. Она принялась внимательно изучать носки туфель.
— Если его зовут Эрик, то его мне и даром не надо!
— Не буду с вами спорить, — ответил он, не выходя из игры. — Скверный тип, доложу я вам.
Между ними повисло молчание. На автостоянке стояла тишина, ночь была ясная. Словно понуждаемая кем-то, Хани подняла подбородок и пристально посмотрела в набеленное лицо клоуна. Умом она понимала, кто там, за этим гримом, но сейчас Рождество, впереди длинная ночь, и сердце ее отказалось подчиняться холодному разуму.
— Расскажите о нем, — тихо попросила она.
Засунув руки в карманы, он сказал, стараясь уклониться от ответа:
— Это не слишком годится для нежных ушек принцессы.
— Мои ушки не такие уж и нежные.
— Вы просто будьте с ним поосторожнее, вот и вся премудрость.
— Почему?
— Вы слишком красивы, разве не так? А его раздражает, едва он подумает, что женщина может быть такой красивой, какая она есть. Самый тщеславный человек из всех, кого я знаю. Не любит, даже если кто-то просто смотрится в одно с ним зеркало, Если хотите знать, первым делом он сопрет ваши бигуди и удерет с вашим туалетным зеркалом.
Хани засмеялась, неожиданно для себя обрадовавшись, что он не стал говорить серьезно. Но тут его лоб под намалеванной красной бровью собрался в морщины, и она почувствовала, как он напрягся.
— По правде говоря, принцесса… — Он выудил из кармана ключ и вставил его в замочную скважину задней дверцы. — Думаю, вам следует держаться от него как можно дальше. Похоже, вам в жизни пришлось хлебнуть немало неприятностей — ну там с этими злыми заклятиями и все такое, — так что негоже еще и это навешивать на вас. Говорю вам, у этого типа не сердце, а прямо-таки кусок льда.
150 
