Особенно,... 
39 
Женщина с ногтями, окрашенными в ядовито-красный цвет, указала жестом на поставленную специально для нее банку с апельсиновым соком.
— Угощайся, Хани, — приветливо сказала она. Человек в центре стола закурил сигарету и откинулся на спинку стула.
— Когда будешь готова, можешь начинать.
Хани упрямо уставилась в пол.
— Мне нечего больше сказать.
— Пожалуйста, смотри на нас, когда говоришь.
— Я ничего не говорю. Я имею в виду сейчас. У меня ни одной мысли в голове.
Кто-то щелкнул зажигалкой. Чуть скрипнул стул. Один из Мужчин начал постукивать по своему блокноту карандашом.
— Почему ты не рассказала нам об Эрике?
— Здесь нечего рассказывать.
— Но мы кое-что слышали.
Она вся сжалась на своем стуле.
— Я больше не хочу о нем говорить!
— Не скрытничай, Хани. В этом нет ничего хорошего.
Рука Хани крепко обхватила банку с соком.
— А с какой это стати я должна все время что-нибудь рассказывать? Я даже не понимаю, зачем вообще сюда пришла. Вы мне не нравитесь!
Они остались равнодушны к ее бунту и собрали свои блокноты.
— Ну что ж, поговорим как-нибудь в другой раз, когда ты будешь готова.
И поскольку ей не с кем было больше делиться, она рассказала сценаристам все…
НАТУРНАЯ СЪЕМКА. ПЛОЩАДКА
ПЕРЕД КВАРТИРОЙ БЛЕЙКА
НАД ГАРАЖОМ. НОЧЬ.
Дженни стоит на площадке, глядя на дверь квартиры Блейка. Она волнуется, заправляет майку в брюки, а затем пытается привести в порядок свои волосы. Осознав всю безнадежность этого дела, она снова теряется. Наконец она не выдерживает и начинает спускаться вниз по лестнице, но затем спохватывается и все-таки возвращается. Собрав все свое мужество, стучится в дверь. Не услышав ответа, стучит снова.
ДЖЕННИ: Блейк! Блейк, ты здесь?
ГОЛОС БЛЕЙКА: Чего тебе, Дженни?
ДЖЕННИ: Ты говорил… ммм… Ты говорил, что можешь помочь мне с домашним заданием по математике как-нибудь вечером. Ммм… тут эти дроби. Знаешь, они такие трудные!
Блейк медленно открывает дверь. На нем джинсы, грудь голая. Дженни смотрит на него, сдерживая волнение.
БЛЕЙК: Извини, Дженни, но сегодняшний вечер для этого не очень-то подходит.
ДЖЕННИ (разочарованно): Ох… Ну, может… ты хочешь вместо этого немного поиграть в карты?
БЛЕЙК: Не сегодня, малышка.
ДЖЕННИ: А как насчет телевизора? Сегодня играют «Ковбои».
ГОЛОС ДАСТИ (доносится из глубины квартиры): Блейк, что-нибудь случилось?
Дженни меняется в лице, поняв, в чем дело.
БЛЕЙК (сочувственно улыбается Дженни): Может, как-нибудь в другой раз.
ДЖЕННИ: Да ты просто мерзкий обманщик! Здесь Дасти. Я слышала ее голос! У тебя в квартире Дасти!
БЛЕЙК: Послушай, Дженни…
ДЖЕННИ (разъяренно): Твоя мама знает об этом? Если бы твоя мама знала, она бы просто убила тебя! Я ей все расскажу! Сейчас же пойду к ней и расскажу, что ее единственный сын — гнусный, подлый бабник!
Из-за плеча Блейка показывается Дасти. На ней халат Блейка, волосы растрепаны.
ДАСТИ (доброжелательно): Привет, Дженни! Ты что здесь делаешь?
ДЖЕННИ: А, вот и ты! Неужели тебе не стыдно! Раньше я думала, что ты просто пай-девочка, а теперь оказывается, что ты обыкновенная потаскушка!
БЛЕЙК (холодно): Дженни, думаю, тебе лучше успокоиться.
ДЖЕННИ (истерично): Я-то спокойна! Я совершенно спокойна!
БЛЕЙК (выходит на площадку и закрывает за собой дверь): Дженни, ты не должна разговаривать с Дасти таким тоном. Есть вещи, которых ты не понимаешь. Ты еще ребенок, и…
ДЖЕННИ: Никакой я тебе не ребенок! Не смей говорить, что я ребенок! Мне уже почти четырнадцать, и я…
На глазах у Дженни появляются слезы…
Пока все замерли в ожидании.
Разъяренная Хани с сухими глазами поворачивается к камерам:
— Как глупо! У меня это не получается!
— Стоп!
Эрик с досады громко хлопнул ладонью по перилам:
— Вот дьявол! Это уже девятый дубль!
Режиссер прошел вперед. Предполагалось, что площадка перед квартирой Блейка должна быть расположена выше гаража, но участок, где проводились съемки, был приподнят над полом студии лишь на несколько футов. Пока один из помощников по костюмам подавал Эрику рубашку, режиссер поднял глаза на Хани:
— Позвать гримера, чтобы принес тебе кристаллы?
Хани работала в сериале уже шесть месяцев — достаточно долго, чтобы понимать, что он говорит о ментоловых кристаллах, которые можно ввести в глаза и вызвать слезы. Она отрицательно покачала головой, представив, какое раздражение это вызовет у Эрика. Настоящие актеры не нуждаются в ментоловых кристаллах. Не нуждаются, если должным образом подготовлены. Не нуждаются, если выполняют упражнения по чувственному восприятию. Но во время этой сцены Хани почувствовала себя так, как будто ей разбередили открытую рану, и единственное, чего ей сейчас хотелось, — бежать отсюда куда глаза глядят.
39 
