59 
Конни покончила с гримом, и Хани, достав из конверта сценарий на очередную неделю, глянула на заглавие. «Мечта Дженни». Звучало неплохо.
Минут через десять она, выскочив из кресла, помчалась разыскивать Росса.
Завернувшись в бледно-розовый махровый халат, Лиз как раз выходила из своей гримерной, когда в холл влетела Хани. Едва увидав ее лицо, Лиз бросилась к ней, когда та пролетала мимо. Потом сильным рывком втащила к себе в комнату и бедром захлопнула дверь.
— Вы что это себе позволяете? — Хани вырвала руку.
— Даю вам минутку, чтобы вы успокоились. Хани стиснула кулачки:
— Нечего мне успокаиваться! Я совершенно спокойна. А сейчас прочь с дороги!
Лиз прислонилась к косяку двери:
— Я не двинусь с места. Налейте себе кофе, сядьте на софу и возьмите себя в руки.
— Не нужно мне никакого кофе! Я хочу…
— Делайте, что вам говорят!
Несмотря на банный халат, вид у королевы сучек был решительный, и Хани заколебалась. Может, и в самом деле не мешало бы посидеть несколько минут, чтобы прийти в себя? Переступив через Мицци, свернувшуюся на полу, она налила кофе в одну из расписных фарфоровых чашек, которые стояли рядом с немецкой кофеваркой из нержавеющей стали.
Оторвавшись от двери, Лиз указала на свою копию сценария, лежавшую открытой на туалетном столике:
— Будьте довольны, что это семейное шоу и вам не придется сниматься нагишом.
Желудок Хани исполнил сальто-мортале.
— Откуда вы знаете, что меня расстроило?
— Дорогая, для этого вовсе не надо быть провидицей!
Хани уставилась в свою чашку.
— Ни за что не стану целоваться с ним. Без шуток. Даже и не подумаю!
— Половина всех женщин «Америки хотела бы поменяться с вами местами.
— Все станут думать, что я опять разговаривала со сценаристами, а я вовсе не говорила с ними. Уже много недель не говорила!
— Хани, ведь это всего лишь поцелуй. Это же так правдоподобно, что Дженни мечтает поцеловать Блейка.
— Но никто не поверит, что это мечта Дженни. Все будут думать, что это моя мечта!
— А разве это не так?
Хани вскочила, расплескав кофе на блюдечко.
— Нет! Я его не выношу. Он такой чванливый, высокомерный и недоброжелательный!
— И не только это. — Лиз уселась на банкетку перед туалетным столиком и начала натягивать прозрачные нейлоновые чулки жемчужно-серого цвета. — Простите за театральный слог, дорогая, но Эрик Диллон — это ходячее минное поле. — Она слегка поежилась. — Надеюсь, меня не будет поблизости, когда он в конце концов взорвется.
Хани отодвинула чашку с нетронутым кофе.
— Я должна быть в прозрачной ночной сорочке и парике да еще танцевать с ним под деревом. Что за дурацкие мечты! Это так нелепо, что мне даже думать об этом невыносимо.
— Не в ночной сорочке, а в длинном платье. Да и парик может оказаться красивым. Было бы глупо, если бы вы стали целоваться с Блейком в этих джинсах и с такой кошмарной прической. По-моему, вы будете выглядеть в сотню раз красивее, чем обычно.
— Мерси за комплимент!
Лиз натянула колготки. Под ними Хани разглядела узкие черные кружевные трусики.
— Любуясь всеми этими восхитительными проявлениями вашего характера, я так и не смогла понять, почему вы не направили хотя бы один из своих истерических припадков на что-нибудь стоящее? На эту безобразную стрижку, к примеру.
— Я говорю не о моих волосах, — возразила Хани, — а о поцелуях с Блейком. Я немедленно иду к Россу и…
— И если вы продемонстрируете один из ваших знаменитых припадков, то сведете на нет все те роскошные калорийные взятки, которые пекли. И потом, съемки начнутся через полчаса, поэтому менять сценарий уже поздновато. А кстати, что вы ему скажете? Ведь танцы в утреннем саду и обмен поцелуем с Эриком Диллоном вряд ли можно расценить как криминал.
— Но…
— Разве вы никогда не целовались с мужчиной?
Хани вытянулась во весь свой крохотный рост.
— Мне уже восемнадцать лет, а своего первого мужчину я поцеловала в четырнадцать!
— Это которого — того, кого вы зарезали, или того, кому прострелили голову? — растягивая слова, поинтересовалась Лиз.
— Возможно, я и лгала об этом, но насчет поцелуев не вру. У меня было несколько романов. — Она попыталась выдумать какие-нибудь правдоподобные детали, которые убедили бы Лиз. — Был там один парень. Звали его Крис, он учился в университете Южной Калифорнии. Ходил в спортивной майке с надписью «Бойцовые петухи».
59 
