Особенно,... 
64 
Эмма промолчала. Кенни вырулил на автостраду.
— К завтрашнему утру он узнал бы все, до мельчайших подробностей: как я лапал драгоценную девственную подружку его жены, да еще на глазах у всех. На случай, если вы чего-то недопоняли, повторяю: это не самый лучший способ восстановить мою репутацию спортсмена с твердыми моральными принципами.
— Не смейте орать на меня!
Возможно, то, что она не повысила голоса, заставило Кенни взглянуть на нее пристальнее. Он мгновенно остыл и тяжело вздохнул:
— Ладно, понимаю, тут не только ваша вина. Я мог бы отстраниться. Должен был. Но, дьявол, Эмма, я мужчина, а этот твой рот…
— Я уже наслышалась о том, что совершенно невыносима, слишком властная и люблю отдавать приказы. Если в присутствии такой мужеподобной особы, как я, вы не чувствуете себя мужчиной, придется смириться. Мне себя не переделать.
Кенни явно растерялся.
— Я имел в виду вовсе не ваше вечное стремление к лидерству. Речь шла о вашем… не важно. Знай я раньше, что неодолимо притягиваю вас… мы могли бы решить этот вопрос наедине и в более подходящем месте.
Он в самом деле неодолимо притягивал ее… но ничего, кроме бед, это не сулило.
— При чем тут ваши личные качества? Просто вы единственный, кто оказался под рукой. Человек Беддин-ггона следил за мной, и мне нужно было выкинуть что-нибудь скандальное.
— За вами действительно следят?
— Я же говорила, что так будет. Прошлой ночью он торчал в «Раустэбауте».
— Как он выглядит?
— Этакий толстяк с круглой головой и редкими соломенными волосами. По-моему, водит темно-зеленый «таурус». Вы его знаете?
Кенни долго пристально изучал ее.
— Возможно.
— Кенни, у меня осталось только десять дней до возвращения в Англию.
— Это мне хорошо известно.
Свет фар встречного автомобиля мазнул по его лицу.
— Итак, меня нагло использовали?
— По чистой необходимости, — оправдывалась Эмма и, чтобы сохранить лицо, повторила: — Кроме вас, никого рядом не оказалось.
Кенни раздраженно крутанул рулевое колесо.
— И предупреждаю: не вздумайте заигрывать с Декстером или Тедом Бодином, слышите? Я серьезно, Эмма. Прочь руки от этих мужчин.
— История моей жизни, — пробормотала она.
— И что это означает?
— Ничего. — Она была готова откусить себе язык и поэтому быстро сменила тему: — Я с таким наслаждением наблюдала сегодня за Питером! Он никого не замечал, кроме вас.
— Просто есть не хотел, иначе немедленно бы вцепился в мать.
Кенни сбросил скорость, готовясь свернуть на дорогу, ведущую к ранчо.
— Должен признаться, что благодарен вам. Вы здорово защищали меня перед Шелби, не говоря уже о том, что сумели со всеми поладить. И поэтому решил простить вас.
— Ура, — сухо пробурчала Эмма. Автомобиль покатил по длинной аллее. Кенни повернул голову:
— Собираетесь разыгрывать недотрогу?
— Может быть.
— Признаюсь, утром я слишком разгорячился. Следовало бы принять в расчет ваши сердечные порывы благодетеля человечества, особенно когда вы дали мне пощечину. Вы оскорбили мои чувства, вот и все.
— Представьте, я прекрасно вас понимаю, — многозначительно кивнула Эмма.
Кенни завел машину в гараж, примыкавший к дому.
— Если намекаете, что это я вас обидел, зря стараетесь. Мы оба знаем: это невозможно. Впрочем, вам до лампочки мое доброе мнение о вас.
— Верно, — обронила она, только чтобы позлить его. Но удар не попал в цель, и Кенни, ухмыльнувшись, схватил с ее колен пластиковый пакет.
— Я внесу это в дом.
— Нет, я…
Но Кенни уже шагнул на крыльцо, и Эмме пришлось поспешить следом за ним, на кухню.
Свет, оставленный Патриком, бросал мягкие отблески на мебель и яркие картины на стенах, но Эмма, не знавшая, под каким предлогом отобрать пакет, ни на что не обращала внимания. Кенни уже подошел к кухонному столу, когда Эмма с досадой заметила, что ручки пакета разошлись. Кенни небрежно уронил его на стол, и часть содержимого высыпалась.
— Интересно, что это у нас?
Эмма рванулась вперед, но он уже рассматривал небольшой тюбик.
— Мазь от геморроя? Это немного больше, чем я хотел узнать о вас, леди Эмма.
— Я… у меня нет никакого… Немедленно отдайте! Не обращая на нее внимания, он потянулся к книге в мягкой обложке.
«Искусство любви». Ничего себе! А это что?
— Нет!
Она попыталась было отнять пластиковую бутылочку, но Кенни ловко увернулся.
64 
