Особенно,... 
69 
Горячая булочка с ежевикой, которую Эмма с таким наслаждением проглотила всего несколько минут назад, комом встала в желудке. Она рассеянно поиграла шнуром. Как получилось, что Хью пронюхал лишь про таблоид?
Эмма безуспешно попыталась собраться с мыслями. В кухню вошел Патрик, которому не терпелось узнать, что связывает ее с герцогом. Она изложила ему весьма усеченную версию, и Патрик как раз попытался вытянуть из нее побольше сведений, когда в дверях возникла Тори, в узких белых джинсах и голубой футболке. Небрежно, по последней моде собранные в копну длинные волосы водопадом рвались из-под ярко-желтой заколки. Она усердию работала челюстями, перемалывая жвачку.
— Эй, леди Эмма, хватит мечтать! Нам пора!
— Мы куда-то собрались?
— Урок вождения.
Тори выплюнула жвачку в ведро для мусора и немедленно сунула в рот очередную пластинку.
— Не имею ни малейшего желания учиться водить.
— Знаю, но придется.
— Но, Тори…
— Поднимайте задницу, ваша милость. Моя королевская колесница ждет. Или вы трусите?
— Конечно, трушу! Иначе почему все эти годы я не садилась за руль?
— Все, что от вас требуется, — проехать туда и обратно по дорожке. С этим вы справитесь?
— Возможно, но не вижу смысла…
— Всегда есть смысл плюнуть в глаза дьяволу. Зеленые глаза Тори вызывающе вспыхнули. Патрик взял Эмму за руку и поднял с табурета.
— Делайте, как она говорит, леди Эмма. Жизнь и без того слишком коротка, чтобы тратить ее на всякие фобии.
У Эммы хватило бы сил справиться с одним, но не с двумя, к тому же она боялась показаться совершенно никчемной и безвольной.
— Ладно, — нехотя выдавила она. — Взад-вперед по дорожке, и все.
Разумеется, этим дело не кончилось. После получасового урока Тори каким-то образом сумела вытащить ее на шоссе, заверив, что в это время дня движение там совершенно никакое.
У Эммы вспотели ладони и футболка на спине совершенно промокла. Вцепившись в баранку, она пыталась выбросить из памяти тот страшный день, когда ей было десять и ярко-желтый грузовик угрожающе надвигался на их машину.
Она подобралась ближе к разделительной линии и дернула рулевое колесо.
— Расслабьтесь, — велела Тори, — иначе пальцы судорогой сведет.
— Да перестаньте вы щелкать жвачкой!
— Черт, ну и капризная же вы! Да к тому же маленько с прибабахом! Кстати, в этой стране правостороннее движение, если успели заметить.
— О Боже!
Эмма отчаянно крутанула руль вправо, но неловко вписалась в поворот, и шины все-таки проехались по гравию. Наконец ей удалось перестроиться в нужный ряд.
— Вам следовало сразу мне сказать! Я думала, сейчас сознание потеряю!
— Дышите глубже.
— Поверить не могу, что вы вовлекли меня в такую авантюру! О, Тори, сзади грузовик!
— Если не будете жать на тормоза, стало быть, не о чем волноваться.
— Почему вы творите это со мной?
— Решила бросить курить, и поэтому мне требуется отвлечься. Доводить кого-то до умопомрачения — не такая уж плохая идея, как по-вашему? — Тори злобно насупилась. — И я бросаю курить не для какого-то… а исключительно ради себя. Так что, если кто-нибудь станет в вашем присутствии комментировать мой поступок, прошу послать его ко всем чертям! Пусть не сует носа в чужие дела!
— Я больше не могу! Немедленно останавливаюсь.
— В городе есть закусочная. Там и причалим.
— В городе?! Ни за что!
— Теперь, когда вы преодолели неприятную тенденцию рулить против движения и ехать не по той стороне, все идет как нельзя лучше.
— У меня… у меня нет прав.
— Я скорешилась со всеми здешними копами. Не о чем беспокоиться.
— Я не волнуюсь, а умираю от страха.
— Мы обе еще живы, а это уже кое-что.
Каким-то образом Эмма ухитрилась доползти до города и припарковаться на большой стоянке у закусочной. Она выключила зажигание и, испытывая облегчение, прислонилась к спинке сиденья. Тори широко улыбнулась.
— Горды собой?
Эмма хмуро воззрилась на нее.
— Да ну, бросьте! Признайтесь, вы сделали то, на что не считали себя способной.
Теперь, когда сердце постепенно стало биться ровнее, а дыхание успокоилось, Эмма сообразила, что, кажется, в самом деле немного гордится. Неумение водить машину последнее время так сильно ей мешало! Правда, ее искусство и сейчас далеко от совершенства.
— Еще бы мне не быть счастливой! По крайней мере мы все еще живы, — буркнула она.
69 
