Последние отзывы

  162  

Она вздохнула с явным облегчением и, погладив его спину, обхватила руками его плотные ягодицы и, помогая ему, обвила его тело своими длинными ногами. Он изумительный любовник, думала она. Такой же нежный, каким был ее муж, но эта нежность была иной, и она нравилась ей. Она бросала свое тело навстречу его движениям, потому что пассивным партнером быть не могла. Она уже чувствовала, как буйно нарастает чувственный восторг, и рвалась ему навстречу.

— Давай, мой дорогой! — горячо дышала она, шепча ему:

— Давай, мой господин! О я бесстыжая! Я не могу насытиться тобой, господин! Прошу, прошу, не останавливайся!

Ее тело содрогалось в страстном желании. Она чувствовала, как пульсирует и вздрагивает его член в ее мягком теле. Она знала, что желание его становится все сильнее.

Принц стиснул зубы в захлестнувшем его желании к женщине, лежащей под ним. О Аллах! Она не могла насытиться им! Да если бы следующую тысячу лет он мог провести в ее объятиях, он не смог бы никогда насытиться ею. Он чувствовал, как его огромный член, налившийся кровью от его любви к ней, вздрагивал внутри ее нежного тела. Снова и снова он вталкивал его в эту мягкость, пока не выпустил свои любовные соки в ее потаенный сад, и простонал на своем родном языке, языке, которого она не понимала:

— Я люблю тебя, мой бриллиант, я люблю тебя. После этого упал ей на грудь. Бессознательным движением она обняла его, тоже задыхаясь от райского наслаждения. Когда разум стал возвращаться к ней, она погладила его каштановые волосы и спросила:

— Что ты сказал мне, господин?

— Я сказал, что дворец в твоем распоряжении, мой бриллиант, — пробормотал он.

Он не жалел о своих словах, но и не должен говорить их ей до той поры, пока она не полюбит его. Он не должен давать ей никакого преимущества. С женщинами это делать опасно. Он скатился с нее, и она положила голову ему на плечо.

— Мне с тобой так хорошо, мой господин Явид, — сказала она.

— Я хочу, чтобы ты была счастлива, — ответил он, — но я боюсь, что мой отец и братья не одобрят меня, — я так балую тебя.

— Конечно, — сказала она, — но разве ваши женщины заботятся о доме так, как это делаю я? Я очень ценная рабыня, мой господин.

— Конечно, — сказал он, нежно целуя ее в макушку, — ты очень дорогая женщина. Но теперь, однако, я думаю, что нам нужно встать с пола. Мои бедные татары были бы потрясены, увидев, что меня сделала рабом моя собственная рабыня.

Господин, взятый в рабство своей собственной рабыней.

Едва ли Конн О'Малли мог представить положение своей жены, когда он с тремя братьями входил в дом Османа-астролога в Алжире.

Одетый в белое слуга провел их в главную комнату дома и сказал на отличном французском:

— Хозяин скоро выйдет к вам, господа. Братья О'Малли оглядывали комнату, выложенную замечательными изразцами. В центре бил фонтан, в котором вода из двухъярусного сосуда сливалась в основной бассейн. Пол застилали толстые шерстяные многоцветные ковры, а все лампы сияли начищенным серебром и рубиново-красным стеклом. В комнате стояло несколько мягких диванов, обтянутых красным бархатом, и прекрасные низкие бронзовые столики на ножках из черного дерева. Это была красивая и богатая комната. Братья, которые пришли в сопровождении сэра Роберта Смолла, осматривали ее, тараща глаза, к великому удовольствию Робби. Он был давнишним другом Османа, и этот дом знал так же хорошо, как и свой собственный. Сначала дом принадлежал его торговому партнеру, испанскому вероотступнику Халид эль-бею, который был вторым мужем Скай. Осман купил этот дом у Скай, когда, овдовев, она бежала в Англию, чтобы избежать нежелательного внимания со стороны коменданта крепости Касба, который нацелился не только на нее, но и на ее огромные богатства.

— Когда-то этот дом принадлежал вашей сестре, — сказал он братьям О'Малли и выложил им эту историю.

Они слушали его с открытыми ртами. Рассказ воспринимался ими как сказка. Брайан, Шон и Симус, несмотря на свою пиратскую деятельность, вели жизнь весьма скромную.

Конн, однако, эту историю знал и заметил, что Робби не рассказал им, что, будучи женатым на их сестре, Халид эль-бей был великим прелюбодеем Алжира. Роберт Смолл, зная о невысоких умственных способностях братьев, просто упомянул о нем как об испанском купце, который был отцом их старшей племянницы. Он занимал их разговорами, а Осман-астролог в это время рассмотрел всю компанию через тайное отверстие в стене и наконец предстал перед ними.

  162