97 
– Тише, тише…
К ней пришло воспоминание о ее предшествующем плачевном побеге, когда она не смогла ускакать от норманнов. Не лучше ли было отправиться пешком, так легче раствориться в ночи… Однако, вспомнив о проклятом светлом платье и понаблюдав минуту за многочисленными силуэтами стражников, она поняла, что сможет преодолеть их заставы только стремительным рывком в то время, когда их отвлечет пожар.
Сжав в руках уздечку, она стала осторожно подкрадываться к ближайшему рослому коню.
– Хороший, умница… Я тебя не обижу, не бойся…
Конь шарахнулся от незнакомого запаха, негромко, но тревожно заржал.
– Зачем ты шумишь, мальчик? Не бойся меня!
На деле она и сама боялась огромного угольно-черного жеребца, прядавшего ушами и зло косившего огненным глазом. Стараясь скрыть страх, Эмма сглотнула слюну и решительно направилась к лошади.
– Вот и молодец, – проговорила она, выдергивая кол из земли и притягивая к себе коня за веревку. Она стала гладить его по храпу, приговаривая ласковые слова. И когда конь, казалось, немного успокоился и перестал сердито фыркать и бить копытом в землю, она набросила узду и вложила в зубы животного удила.
В этот миг позади раздались неистовые крики, кто-то начал бешено колотить в бронзовое било. Эмма оглянулась и увидела яркие отсветы пожара и со всех ног бегущих в сторону огня норманнов. Лошади вокруг нее заволновались. Конь Эммы заржал, зафыркал и стал пятиться, увлекая девушку за собой. Какой-то норманн пронесся совсем рядом, лишь чудом не заметив среди лошадей светлый силуэт пленницы.
Теперь у нее уже не оставалось времени на раздумье. Решительно рванув поводья, она схватилась одной рукой за гриву, а другой уперлась в круп и, подпрыгнув, перевалилась на спину коня. Потом, почти ничего не видя из-за облепивших лицо волос, она резко натянула левый повод, разворачивая скакуна. Рывком головы откинув назад медные пряди, Эмма что было силы ударила пятками под ребра животного, заставляя жеребца ускорить ход. Конь бешено заржал и стал шарахаться из стороны в сторону, вскидывая задом. Сжимая его бока коленями и натягивая повод, лишь чудом не слетев на землю, девушка заставила коня смириться, перейти на рысь, а затем, все убыстряя ход, устремиться к проходу между руин стены. Когда она подъехала к нему вплотную, откуда-то из мрака выскочил громко вопящий викинг и кинулся наперерез. Эмма опять ударила пятками коня, и тот, дико храпя и роняя клочья пены, на всем скаку сбил с ног пытающегося остановить его норманна.
Теперь все. Размашистым галопом Эмма мчалась вдоль светившейся во мраке широкой Луары. Она не видела, как под нею проносится земля, ощущая лишь энергию и мощь коня. И ее охватило блаженство.
Это была свобода!
Глава 8
Огненные языки, казалось, стремятся достичь звезд. Уже трещали расположенные рядом с навесом постройки. Пламя лизало ведущую в башню дверь. Какой-то норманн, завывая, катался по земле, в то время как другие пытались погасить тлеющую на нем одежду.
Изнемогая от жара, Ролло выкрикивал отрывистые приказания своим людям. Следовало выстроить их в цепь к реке, чтобы передавать сосуды с водой для тушения пожара. Какой-то из викингов предложил заставить делать это пленных, но Ролло ответил оплеухой – пока заставишь этих франков подчиниться, огонь может пробраться в башню, и того гляди пропадет все добытое в набеге. К тому же многие из них, как, например, люди виконта Тибо, еще не окончательно смирились.
С Ролло едва не столкнулся выскочивший из мрака седой викинг.
– Ярл! Пленница Атли сбежала! Она отвязала лошадь и унеслась, как бешеная, порази ее Локи!
Ролло яростно выругался.
– Рыжая ведьма! Клянусь копьем, я доберусь до нее. Но сейчас главное – огонь.
– Ролло, но она захватила твоего коня!
– Что?! Она угнала гнедого?
Лицо его окаменело, желваки вспухли и заходили под кожей.
– Проклятье! Куда она поскакала, Мезанг?
Дознавшись, куда направилась беглянка на его любимце, Ролло отдал последнее распоряжение и со всех ног бросился к лошадям. Кто-то из викингов потянулся было следом, желая участвовать в погоне, но ярл властно бросил, что справится с этим сам, и велел продолжать бороться с огнем. Торопливо взнуздав первую же попавшуюся лошадь, Ролло взвился в седло и галопом покинул Сомюр.
Ночь швыряла в лицо свежий ветер. Ролло резко остановил коня на склоне, прислушался и свистнул особым переливчатым посвистом. Сквозь трели сверчков едва слышно донеслось отдаленное ржание гнедого. Ярл вонзил шпоры в бока своего коня и погнал его на звук. Он хорошо изучил эту местность и знал, что лежащая впереди заболоченная низина у реки переходит в сплошную топь. И эта дикая кошка, похоже, двигалась именно туда.
97 
