Особенно,... 
74 
– Да, прости, пожалуйста. – Он поставил ногу на нижнюю ступеньку и присосался к бутылке. – Мне потребовалась мелочь.
– Пятьдесят долларов – это не мелочь.
– В моем мире это так и есть, – бросил он, закручивая крышечку.
– Ты омерзителен! Лучше бы я осталась в Ноксвилле!
– Почему же не осталась?
Блу неторопливо, ленивой походкой спустилась вниз... по крайней мере надеясь, что правдоподобно изобразила ленивую походку.
– Потому что ожидала возвращения Джека. Вот и говори о единственном в жизни шансе, который иногда дарит судьба. Я почти уверена, что наберусь храбрости попросить у него автограф.
– Боюсь, для этого ты будешь слишком занята, – парировал он. – Ублажать меня в постели – работа тяжелая и отнимает много времени.
Картина, промелькнувшая в мозгу, была так ослепительна, что и Дин, и его велосипед были на полпути к сараю, когда Блу обрела дар речи.
– Эй, Дин!
И когда он оглянулся, прикрыла ладонью глаза от солнца и громко крикнула;
– Если ты это всерьез, предупреди меня заранее, чтобы я успела схватить свой ежедневник и записать туда трехминутное свидание!
Он не рассмеялся. Впрочем, этого она от него и не ожидала. Не ожидала того, что он посмотрит на нее так, словно национальный гимн только что отзвучал и они начинают абсолютно новую игру.
Немного погодя, когда Блу убирала кухню, за окном послышался шум отъезжающей машины, Очевидно, Дину не сиделось на месте. Тут вошла Эйприл в старой одежде, таща груду полиэтиленовых подстилок, которыми полагалось закрывать пол и мебель.
– Похоже, Дину так и не удалось связаться с подрядчиком в пятницу, потому что и сегодня рабочих нет. Но я не стану сидеть сложа руки, в ожидании, когда они примутся за кухню. Краска у меня есть. Хочешь помочь?
– Конечно.
Они едва принялись за дело, когда Эйприл позвонили, и она тут же исчезла для таинственных переговоров, а когда вернулась, поставила диск Гвен Стефани. Вскоре выяснилось, что ее танцевальные способности значительно превосходят умение красить стены, поэтому командование перешло к Блу.
Когда они заканчивали подготовительные работы, к дому подкатила машина, и через несколько минут на кухне появился Джек Пэтриот в потертых джинсах и облегающей футболке с логотипом последнего турне. Блу, не ожидавшая его возвращения, от неожиданности споткнулась. Он подхватил ее как раз в тот момент, когда она едва не наступила на малярный валик. Эйприл, непристойно извивавшаяся под «Возвращение малышки», тут же замерла. Джек поставил Блу на ноги.
– Есть идеи насчет того, как бы вам поскорее излечиться? – осведомился он.
– Я... да... я... о Господи, – бормотала Блу, заливаясь красой. – Простите. Уверена, что множество людей считают себя вашими преданными фанатами, и я – одна из них. – Она прижала руки к горящим щекам. – Я... детство у меня было довольно одиноким, зато со мной всегда были ваши песни, не важно, где бы я ни находилась и с кем бы ни жила.
Теперь, когда она разговорилась, слова так и лились сами собой, и она никак не могла остановиться, хотя видела, что он отошел к плите и взялся за кофейник.
– У меня все ваши альбомы, даже «На обочине дороги», хотя критики разнесли его в пух и прах. Но они ошибаются, потому что он замечательный, а «Вопли» – одна из моих любимых песен. Вы словно заглянули в мое сердце, поняли, что меня тревожит, и... о, черт, я знаю, что несу чушь, но в реальном мире у вас просто нет шансов встретиться с Джеком Пэтриотом. То есть поймите: разве можно быть к этому готовой?
Он положил в кофе ложечку сахара.
– Может, расписаться на вашей руке?
– В самом деле?
– Шучу, конечно, – рассмеялся он. – Вряд ли Дину это понравится.
Блу ойкнула и нервно облизала губы.
– Вряд ли, – согласилась она.
– Эйприл, может, ты найдешь выход?
Эйприл взмахнула волосами.
– Переспи с ним, Блу. Это быстро вернет тебя на землю. Он одно огромное разочарование.
Медленная улыбка приподняла уголки его губ.
– Я еще покупаю «огромное», но...
Эйприл многозначительно уставилась на его ширинку.
– Есть вещи, которые мужчина не может купить ни за какие богатства. – Он прислонился плечом к косяку и жарким взглядом скользнул по ее телу. – Меня все еще возбуждают ехидины. Принеси мне листок бумаги, Эйприл. Я чувствую, как на свет просится новая песня.
Сексуальное электричество так и потрескивало между ними. Пусть им обоим за пятьдесят, но сейчас в этой кухне кипела подростковая похоть. Блу почти ожидала, что стены начнут потеть. Она стала пятиться из кухни, но, к несчастью, налетела на гору полиэтилена.
74 
