120 
Чьи-то приближающиеся шаги заставили ее очнуться и встать со скамьи. Но прежде чем она успела свернуть на другую дорожку, ее нагнал Уикхем.
— Боюсь, я помешал вашей одинокой прогулке, дорогая сестра? — сказал они пошел рядом с ней.
— Бесспорно, — ответила она с улыбкой. — Но это не значит, что я и дальше хотела бы совершать ее в одиночестве.
— Я крайне сожалел бы, будь это не так. Ведь мы всегда были хорошими друзьями, а теперь стали еще ближе!
— Справедливо. А остальные присоединятся к нам?
— Не думаю. Миссис Беннет и Лидия отправляются в карете в Меритон. Итак, дорогая сестра, от наших дядюшки и тетушки я узнал, что вам довелось увидеть Пемберли.
Она подтвердила это.
— Я почти завидую вам и все же полагаю, что мне это будет слишком тяжело, не то бы я завернул туда по дороге в Ньюкасл. Полагаю, вы видели старуху экономку? Бедняжка Рейнольдс! Она всегда меня так любила! Но конечно, она даже не упомянула моего имени?
— Нет, упомянула.
— И что же она сказала?
— Что вы стали военным, и она боится, что… что из вас ничего путного не вышло. Вы ведь понимаете, как странно все искажается на больших расстояниях.
— Да, конечно, — ответил он, кусая губы. Элизабет надеялась, что заставила его замолчать, однако вскоре он сказал:
— Я очень удивился, увидев Дарси в столице месяц назад. Причем несколько раз. Интересно, что он там делал?
— Быть может, готовился к своей свадьбе с мисс де Бэр, — сказала Элизабет. — Привести его туда в такое время года могло лишь что-то особенное.
— Без сомнения. Вы встречались с ним, пока жили в Лэмтоне? Насколько я понял из слов Гардинеров, таки было.
— Да. Он познакомил нас со своей сестрой.
— И как она вам понравилась?
— Очень.
— Да, я слышал, что за последние года два она весьма изменилась к лучшему. Когда я в последний раз ее видел, таких надежд она не подавала. Я очень рад, что она вам понравилась. Дай Бог, чтобы она стала достойной девицей.
— O, не сомневаюсь! Она уже вышла из трудного возраста.
— A вы не проезжали через деревушку Кимптон?
— Что-то не помнится.
— Я упомянул ее, потому что она находится в приходе, который предназначался мне. Восхитительное местечко. Чудесный дом при церкви. Все это мне очень подошло бы.
— Но понравилось ли бы вам готовить проповеди?
— Даже очень. Я бы считал это частью моего священного долга, а вскоре это уже не составляло бы никакого труда. Не следует грустить о несбыточном, однако я просто предназначен для такой жизни. Покой, тишина, уединенность отвечали бы всем моим представлениям о счастье. Но судьба решила иначе. Пока вы были в Кенте, Дарси хоть раз упоминал об этом обстоятельстве?
— Я слышала от другого человека, которого считаю не менее осведомленным, что приход был вам завещан лишь условно, по усмотрению нынешнего владельца.
— Ах, вы слышали! Да, отчасти это так. Я ведь, если помните, вам с самого начала таки сказал.
— И еще я слышала, что одно время сочинение проповедей не так вас прельщало, как, по вашим словам, прельщает теперь. И что вы даже изъявили твердое намерение не принимать сана и все было улажено по вашему желанию.
— Ах, вот что! Ну и тут некоторые основания есть. Возможно, вы помните, что я по этому поводу говорил вам в нашем первом разговоре.
Теперь они были уже у дверей дома, так как Элизабет шла быстро, чтобы поскорее избавиться от него. Но ради сестры она не хотела раздражать его и сказала только:
— Мистер Уикхем, мы же брат и сестра, не правда ли? Так не будем ссориться из-за прошлого. Надеюсь, в будущем мы всегда будем единодушны.
Она протянула ему руку, которую он поцеловал с галантной нежностью, хотя не знал, куда девать глаза, и они вошли в дом.
Глава 53
Мистер Уикхем был настолько доволен этим разговором, что больше ни разу не причинил себе огорчения и не раздосадовал свою дорогую сестру Элизабет новым возвращением к этой теме; и она радовалась, что сказала достаточно, чтобы он прикусил язык.
Вскоре настал день его с Лидией отъезда, и миссис Беннет пришлось смириться с разлукой, которая грозила продлиться год, так как ее супруг отнюдь не поддержал плана всем семейством погостить в Ньюкасле.
— Ах, душенька Лидия! Когда мы снова свидимся?
— Господи! Почем мне знать? Может быть, через два года или три.
— Пиши мне часто, душенька.
120 
