145 
— Ах, дорогой Мирза-хан! Мне лучше знать. Мы с мужем никогда больше не будем близки.
— Понял! И ты собираешься жить без любви, искупая чужой грех и чужое преступление. А муж тем временем может утешаться с любовницами или даже развестись с тобой и привести в дом новую жену взамен опозоренной старой. Ненавижу вашу бесчеловечную западную мораль! Она насквозь лицемерна, лишена сострадания, наконец, она жестока.
— Зачем ты дразнишь меня?! Для чего эти насмешки? — Миранда не смогла сдержаться и вспылила.
— Нет, моя маленькая пуританка, мне не до смеха. Я оплакиваю тебя и судьбу общества, мораль которого безжалостно карает невинную жертву. Неужели твой муж настолько жесток и бессердечен, что сможет тебя оттолкнуть после всего, что тебе довелось пережить?
Миранда вздрогнула, как от удара, и уткнулась лицом в его плечо. Мирза-хан бережно обнял ее, будто хотел защитить от жестокого мира, в который она обречена вернуться. В голосе его звучало неподдельное глубокое чувство:
— Миранда, если все это правда, позволь послать в Англию известие о том, что ты заболела и умерла от лихорадки, потому что жизнь без любви действительно убьет тебя. Стань моей любовью, не уезжай! Правоверным мусульманам позволено иметь четырех жен, но я никогда не был так привязан к женщине, чтобы жениться. Ты именно та женщина, которую я ждал. Я женюсь на тебе!
Плечи Миранды сотрясали рыдания. Мирза-хан положил ее голову себе на колени и принялся укачивать, как ребенка, ласково поглаживая ее мягкие волосы.
Каик тихо покачивался на волнах, посеребренных лунным светом. Казалось, мир погрузился в тишину, нарушаемую лишь тихим плеском волн… и беспомощными всхлипываниями Миранды.
— Я хочу любить тебя! И в этом нет стыда. И ты ответишь на мою любовь, дорогая моя, потому что я не позволю погубить твою жизнь, ибо жизнь без любви хуже смерти.
— Нет, — слабо возразила Миранда. — Это не так!
— Только так! — Мирза-хан жестом дал понять гребцу, чтобы тот поворачивал к берегу. — Если дома тебя ждет ледяной ад без любви, тогда я оставлю тебе на память сладость воспоминаний. Думаю, они скрасят твои длинные одинокие ночи и приглушат твою боль.
— Но мой муж… — начала было Миранда.
Он взял ее лицо в ладони.
— Посмотри мне в глаза И скажи, что ты в самом деле не хочешь вновь изведать сладкую негу страсти.
В бездонной глубине ее глаз Мирза-хан прочел ответ, который она не смела произнести. Торжествующая улыбка заиграла на его губах. Слова были уже не нужны, поэтому он закрыл ее рот поцелуем.
Постепенно Миранда начала оживать в его объятиях. В какой-то миг она попыталась освободиться. Зачем? Для чего? Разум пытался совладать с ее страстью. Но Мирза-хан опрокинул ее на атласные подушки и начал осыпать страстными поцелуями. Его усы приятно щекотали ее лицо и шею.
Внезапно Миранда почувствовала, что тело ее жаждет большего.
«Люблю, люблю своего мужа!» — не сдавался рассудок. «Хочу, чтобы этот мужчина любил меня!» — требовала плоть. Губы податливо раскрылись, и бархатный язык Мирзы-хана вошел в ее рот ласковым гостем. Поняв, что он желанный, что его приветили, Мирза-хан стал упоенно целовать ее шею, хрипло шепча прерывающимся от волнения голосом:
— Обожаю тебя, Миранда! Доверься мне, любовь моя, я подарю тебе блаженство.
Каик причалил к берегу, и Мирза-хан с трудом оторвался от Миранды.
— Только блаженство, дорогая, — прошептал он. Легко выпрыгнув на берег, он подхватил на руки Миранду и бережно понес к дому.
Завидев хозяина, рабы распахивали перед ним двери. Он нес ее в спальню.
Позже она будет вспоминать удивительную тишину, в которую был погружен в ту ночь дворец, где когда-то жила и любила византийская княгиня. Все молчало, и лишь ночной ветер убаюкивающе шептал за темными окнами.
Золотистый мягкий свет хрустальных светильников заливал роскошную спальню Мирзы-хана. Сладко пахло душистым лампадным маслом. Высокие стены были обиты тонким шелком цвета слоновой кости, пушистые ковры в тон устилали дорогой кленовый паркет. Под тяжелым балдахином из зеленого плотного шелка как бы дремала просторная кровать.
Мебель из ореха с позолотой напоминала о временах Людовика XV.
Китайские вазы, золотые и серебряные безделушки, искусные изделия из венецианского хрусталя… Столько роскошных вещей собрано в одной комнате! Миранда впервые столкнулась с наивной демонстрацией богатства, но почему-то подумала, что это скорее мило, чем безвкусно.
145 
