Особенно,... 
77 
О своём решении приглядывать за приятелем Ненахов вспомнил нескоро. Как-то замотался, стало не до душевных терзаний Сноходца. Сначала вместе с Тагиром долго ругался со старостой, обсуждая размеры платы за помощь. Потом вдруг выяснилось, что обещанные Карагандой телеги разваливаются на ходу. Пришлось искать мастеров и инструменты, затем до самой ночи ремонтировать проклятые колымаги.
В Башню отряд вернулся лишь к середине следующего дня. И без того нелёгкое дело — толкать, а кое-где и тащить на руках нагруженные телеги, по жаре и вовсе стало хуже пытки. Пока дошли, у каждого Меченого появились солнечные ожоги, двое бывших «тарасовцев» потянули связки. Захар лучше бы ещё раз с дикарями схлестнулся, чем второй раз к телегам этим подошёл. Одно хорошо, второй рейс планировали сделать дня через три. Хоть отдохнуть успеют. Со всей этой суетой Ненахов так вымотался, что стоило ему оказаться в закреплённой за ним квартире, как он рухнул в постель и мгновенно вырубился.
…Но отдохнуть не получилось. Захару снова приснился сон про выжженный мир и жуткого преследователя, от которого никак не удавалось убежать. Опять от смертной тоски раздирало душу, раскалённый воздух обжигал горло. Опять ощущения были настолько реальны, словно всё происходило с ним наяву, взаправду.
Этот кошмар стал его персональным адом. Испытанием для рассудка и нервов, платой за неведомые грехи. Сколько раз он просыпался, дрожащий и весь в поту, сколько раз открывал в темноте глаза и лежал, напряжённый как струна, боясь услышать тяжёлое дыхание преследователя. А кто-то трусливый глубоко внутри, настойчиво требовал укрыться с головой одеялом. Потом Захар, конечно, бесился, обещал себе справиться с мучительным видением, перебороть наваждение, но в следующий раз всё начиналось снова. Замкнутый круг.
Почему-то этой ночью привычный сценарий изменился.
Где-то вдалеке, у самого горизонта, среди обугленных стволов деревьев, Захар увидел свет. И мёртвый мир ожил, пришёл в движение. Побежали тени, появился ветерок. С плеч словно свалилась незримая тяжесть, перестало давить к земле. Каждый шаг больше не казался чем-то непосильным. Исчезла обречённость, а ужас за спиной отделила прочная стена. Он снова был самим собой — оборотнем Захаром Ненаховым, привыкшим стойко переносить все каверзы судьбы и отвечать ударом на удар, а не трусливым слюнтяем, от страха позабывшим всё и вся. Словно кто-то повернул выключатель, вернув ему его собственные чувства. И стыд, давно мучавший Ненахова, исчез. Теперь Захар точно знал, он не изменился, не стал бесхребетным слабаком, а раз так, то бороться с дышащим в затылок преследователем будет много проще. И начнёт он с того, что посмотрит в морду гонящейся за ним твари.
— Не советую, — раздался знакомый голос. От неожиданности Захар подскочил как ужаленный.
— Кардинал?! Какого…
Справа от него и вправду стоял Хмурый. В чёрном плаще с надвинутым капюшоном и медальоном на груди.
— Ну я же Сноходец как-никак. Почему бы мне не заглянуть в сон соратника? — С тихим смешком Кардинал откинул капюшон, открыв лысый череп, узкое скуластое лицо и заострённые уши, из-под верхней губы торчали кончики клыков. Но всё равно это был Хмурый, пусть и сильно изменившийся. Ненахову удалось скрыть удивление, чем, похоже, он разочаровал виритника.
— А у тебя здесь любопытно. Не ожидал столь… занятных снов. Столько всякой чертовщины понамешано, что оторопь берёт. Где только нахвататься успел… Хочешь, помогу избавиться?
Предложение Захара не удивило. В душе успел порадоваться, что не пришлось самому идти на поклон и просить о помощи, но… вспомнился свет, прогнавший страх, и губы сами произнесли:
— Спасибо, сам справлюсь.
— Дело твоё, — покладисто согласился Кардинал. — Тогда просыпайся. Мне надо с тобой поговорить.
Сказал и дунул в его сторону. В лицо Захара ударил резкий порыв ветра, мгновенно сбил с ног, покатил по земле, закрутил, завертел и… Ненахов открыл глаза.
— Ч-чёрт!
Пробуждение было тяжёлым. Голова раскалывалась от боли, мысли тяжело ворочались. Захар никак не мог понять, где он находится. Сон и явь перемешались, не поймёшь с ходу, где заканчивается одно и начинается другое.
— Давай, давай, приходи в себя, — голос Кардинала заставил вздрогнуть. Оказалось, он сидел на стуле рядом с кроватью, с любопытством наблюдая за пробуждением Захара. — Думаю, ощущения у тебя сейчас не из приятных, так что ты меня извини. Виноват, но по-другому нельзя. Ждать, пока сам очнёшься, времени нет.
77 
