139 
— Когда ты уезжаешь? — Велвет, казалось, колеблется. — Я должен покинуть Гринвуд не позже половины восьмого. Отлив наберет силу к одиннадцати.
— А когда всходит солнце? — спросила она спокойно.
— В полседьмого. — Алекс ободряюще взял ее за руку.
— Я встану, Мурроу, и провожу тебя.
Он кивнул и, нагнувшись, поцеловал ее, пожелав ей спокойной ночи.
Когда Велвет и Алекс улеглись в постель, она спросила:
— Эта дуэль и правда необходима? Я понимаю, что с моей стороны глупо бояться, но ничего не могу с собой поделать. Никогда никто из моих знакомых не дрался на дуэли.
Он привлек ее к себе.
— Нет никакой опасности, Велвет, дорогая. А теперь будь хорошей девочкой и поцелуй меня, моя прелесть.
Их губы слились в страстном поцелуе, но, когда его руки начали сладострастно бродить по ее обнаженному, налитому телу, она сбросила их, сердито проговорив:
— Нет, милорд! Тебе надо поспать хоть немного. Сейчас уже больше двух, и через четыре часа тебе уже надо быть на этом дурацком поле чести!
Он сдавленно выругался, но потом улыбнулся:
— Очень хорошо, дорогая, но не жалей потом, что отвергла меня сегодня. Подумай, какого чудного ребенка мы могли бы сделать этой ночью.
— А потом я должна буду объяснять ему, что его отец потерял ухо на дуэли через несколько часов после его зачатия, потому что не смог сдержать своей похоти, как какой-нибудь жеребец, в то время как ему надо было спать.
Алекс расхохотался.
— Маленькая мегера! — выругался он. Потом, еще раз поцеловав ее в губы, прижал ее к себе и, положив руку на одну из ее мягких грудей, заснул.
Велвет улыбнулась в темноте и с довольным вздохом подумала, что теперь ей больше не надо пить снадобье, по крайней мере пока не родится их первенец. Она жалела, что не позволила ему заняться с ней любовью, но, несмотря на всеобщие уверения в безопасности дуэли, она боялась. Потом решила, что это глупо. Даже если они будут драться мечами без наконечников, Алекс, конечно же, победит. Де Боулт намного старше. Она расслабилась и плотнее прижалась к мужу.
Когда Велвет пробудилась, рассвет уже разбросал свои краски по горизонту. Она было потянулась к Алексу, но затем, нахмурившись, все вспомнила. Эта проклятая дуэль! Дверь в спальню открылась, и в комнату поспешно вошла Пэнси.
— Вы уже проснулись, миледи? Вы говорили, что хотите проводить капитана О'Флахерти, а сейчас уже почти семь часов. — Она подала своей госпоже стеганый зеленый халат.
Велвет спустила ноги с постели и надела комнатные туфли. Встав, она накинула халат.
— Когда уехала его милость?
— Почти полчаса назад. Здесь до Брайтуотора всего несколько минут езды, но джентльмены не любят опаздывать на дуэли. Это считается оскорблением.
Велвет заставила себя улыбнуться.
— Я не знала, что ты так хорошо знакома с правилами дуэлей, Пэнси.
— О, вы удивитесь, мадам, узнав, чего я только не наслушалась при дворе от других слуг. Поговорить они любят.
Велвет рассмеялась. Пэнси всегда удавалось привести ее в хорошее расположение духа.
— Капитан О'Флахерти уже завтракал?
— Нет, миледи.
— Тогда попроси его прийти в гостиную и проследи, чтобы быстро подали еду. Он говорил, что должен выехать в половине восьмого.
— Слушаюсь, миледи, — ответила Пэнси и поспешила из комнаты.
Через несколько минут появились и Мурроу, и завтрак. Мурроу уже был одет по-дорожному. Он недавно отпраздновал свое тридцатидвухлетие, у него была прекрасная фигура, он очень походил на свою мать темными волосами и голубыми глазами и только квадратную челюсть унаследовал от своего отца Дома О'Флахерти.
Улыбнувшись, Мурроу поцеловал свою младшую сестру, пожелал ей доброго утра и сел за стол.
— Никак не могу привыкнуть к тому, что ты стала замужней женщиной, — сказал он с веселой снисходительностью. — Не могу дождаться, чтобы посмотреть на лицо матери, когда скажу ей об этом, не говоря уж об Адаме.
— Не говори им, — попросила Велвет. — Я хочу сделать им сюрприз, встретив их с внуком. Ты можешь представить, как будет выглядеть папа, если я встречу его в доках с младенцем на руках?
Мурроу аж застонал от восторга, вообразив себе эту картину. Адам де Мариско до безумия любил дочь, своего единственного ребенка. Его ни капельки не волновало, что Алекс Гордон не интересовался Велвет со дня их обручения, ибо Адам предпочитал сам быть главным мужчиной в жизни дочери, ревнуя дочь даже к ее единоутробным братьям, которые также очень любили Велвет. Виллоу с детства была настоящей чопорной английской мисс, всегда опекавшей их, а Дейдра — застенчивой и неуверенной в себе маленькой мышкой. Чертенком в семье была Велвет.
139 
