170 
Когда они вновь встретились несколькими часами позже, она была одета в голубую шелковую юбку с золотистыми горошинами, в центре каждой из которых был пришит кусочек чистого золота. Ее темная шелковая кофточка с низким квадратным вырезом была практически без рукавов и очень выгодно подчеркивала ее изящную фигурку. На шее Велвет покоилась двойная нитка жемчуга, чья внешняя сторона была отделана золотом с вкрапленными в него мелкими рубинами. В ушах сияли ограненные сапфиры, с которых свисали грозди жемчугов. Запястья схвачены золотыми браслетами, украшенными самоцветами и искусной резьбой, и на каждом пальце сверкало по кольцу. Волосы она распустила, разбросав их по плечам, и водрузила на голову жемчужную диадему с сапфирами. Рохана научила ее подводить глаза, но ни ее щекам, ни губам дополнительной краски не требовалось.
— Я уже приготовила шахматную доску, милорд, — приветствовала она его.
— Не надо, — сказал Акбар. — У меня для вас сюрприз. Адали, помоги своей госпоже и следуй за мной.
Он провел Велвет из ее комнаты на маленький балкон, с которого открывался вид на широкий квадратный двор.
— Так, моя роза, мы будем играть сегодня в шахматы, — сказал он и взмахнул рукой.
С удивлением Велвет посмотрела вниз и поняла, что площадь двора стала огромной шахматной доской. По ее сторонам стояли живые шахматные фигуры: пешек изображали обнаженные женщины с длинными черными волосами и нитками жемчуга на талиях, слонов — женщины, на которых не было ничего, кроме золотых тюрбанов с огромными алмазами в центре, из которых вырастали золотые плюмажи с белыми перьями. Каждая из так называемых шахматных фигур была раздета до самого последнего предела, если не считать бесценных драгоценностей, за исключением короля и королевы, которых задрапировали в шелка, расшитые жемчугами и рубинами. На головах красовались золотые короны, усыпанные изумрудами.
— Выиграйте у меня, — предложил ей Акбар, — и все драгоценности, которые есть на этих фигурах, — ваши.
— А если проиграю, — спросила она, — что вы потребуете взамен?
— Поцелуй, — ответил он.
Велвет взглянула на него с очень серьезным видом.
— Только поцелуй? — повторила она.
— Вы согласны, моя роза?
Какой-то момент она, плохо соображая, прикидывала, что будет, если она скажет «нет». Потом кивнула.
— Вы можете начинать, — сказала она.
В этот вечер они играли по-настоящему. Акбар посылал свои усыпанные драгоценностями фигуры вперед, а Адали переводил команды Велвет обнаженным женщинам внизу. Велвет мало заботило, сможет ли она выиграть все эти драгоценности, ей больше нравилось выигрывать фигуры. Хотя она и рада была бы выиграть, чтобы доказать, как она искусна в игре. Акбар быстро понял это. Другая женщина сломя голову кинулась бы выигрывать, отчаянно при этом рискуя, но не его роза. Она же изящно поддавалась ему, и он уже мечтал о поцелуе, который она подарит ему, если он выиграет эту партию. В исходе он не сомневался. Она — прекрасный противник, лучше многих мужчин, но он играет лучше. На что похожи ее губы? Его богатый опыт подсказывал ему, что рот каждой женщины — загадка.
— Ха! — Она сняла с доски его ладью, следя за тем, как изображавшая ее сверкающая драгоценностями женщина, опустив плечи, ушла с поля, и рассмеялась ему в лицо, радуясь своей маленькой победе.
При виде столь очевидной радости Велвет он улыбнулся и мысленно выбранил себя, что отдался посторонним мыслям, вместо того чтобы сконцентрироваться на игре. Больше этой ошибки он не повторял, и через час Велвет была вынуждена признать себя побежденной, предварительно еще раз изучив положение на раскинувшейся под ней доске в надежде найти спасительный ход.
— Шах и мат, — сказал он. — Я выиграл.
— Похоже, что так, милорд, — признала она.
— Вы согласны заплатить проигрыш? — спросил он.
Она повернулась к нему и, закрыв глаза, подняла лицо вверх, как-то по детски сложив губки. Он несколько мгновений всматривался в нее, понимая, что она и правда намерена ограничиться коротким поцелуем. Он же слишком долго ожидал этого момента и, обняв ее за талию, привлек к себе. Несколько секунд он гладил пальцами ее щеки, а потом, взяв за подбородок, нежно приложился губами к ее свежему рту.
Она же была объята странными мыслями, почувствовав его губы на своих. «Меня не целовали вот уже семь месяцев, — думала она, — с тех пор как умер Алекс. Акбар целует меня совсем не так, как Алекс. Никогда не знала, что мужчины целуются по-разному. Алекс обладал мной, как дикий и всепоглощающий шторм. Этот же человек целует меня так ласково, как будто хочет доставить мне удовольствие».
170 
