118 
— Почему бы не скормить его демону прямо сейчас? — спросил он. — Зачем заставлять беднягу тащиться в тюремную камеру?
— Что ты имеешь ввиду? — спросила она.
— Тебе, конечно же известно, где они берут те лакомства, которыми так наслаждаются?
Она поднесла руку к губам.
— Никогда об этом не думала. Узники?
— Именно так.
— Это недопустимо. Ведь мы обязаны быть для них только тюремщиками.
Барэн пожал плечами.
— Большой замок в жестоком мире…
— Это твои демоны, — сказала она. — Поговори с ними об этом.
Он снова собрался было рассмеяться, но заметил выражение ее глаз и на мгновение почувствовал прикосновение той Силы, которая была не понятна ему. Он опять подумал о ней и о Джеллераке, и у него, как и прежде, закружилась голова.
— Так я и сделаю, — сказал он и поглядел вниз на лежащего человека, изучая его.
— Знаешь, почему я здесь? — спросил он. — Я прогуливался по галерее. Ты оставила окно, не закрыв изображение водоема. Меня заинтересовало, что ты спасла мужчину и бросила женщину. Он действительно симпатичный парень, не правда ли?
Впервые за бесчисленные столетия Семирама покраснела от смущения. Заметив это, Барэн ухмыльнулся.
— Негоже терять таких, — добавил он.
Затем он повернулся к демону.
— Возвращайся к водоему, — приказал он на Мабрагоринге. — Принеси ко мне женщину. Мне самому не помешает немного расслабиться.
Демон ударил себя в грудь и поклонился так, что его голова коснулась пола.
— Господин, она защищена чарами от таких, как я, — сказал он. — Я не могу приблизиться к ней.
Барэн нахмурился. Профиль Арлаты впервые ожил в его памяти.
— Очень хорошо. Я сам ее заберу, — сказал он.
Он пересек комнату и широко распахнул дверь. Семь крутых ступенек вели вниз к тропинке. Быстро спустившись, он сразу же пошел к краю откоса, откуда раньше спускался демон.
Солнце клонилось к западу. Оно уже скрылось за Замком и впереди него на крутую и каменистую дорожку ложились длинные тени, образуя край сумеречного покрова. Сделав еще несколько шагов, Барэн подошел к тому месту, где откос резко обрывался.
Оказавшись с подветренной стороны большого камня и прислонившись к нему спиной, Барэн поглядел вниз. Он смотрел туда не отрываясь, словно зачарованный. Он пробормотал заклинание, но оно не помогло. Казалось, что все расплывается перед глазами.
— Не такая уж хорошая мысль, — прошептал он, тяжело дыша. — …Нет. Черт с ней. Не стоит.
Но все-таки он стоял, словно у него не было сил, чтобы оторваться от камня. Еще несколько мгновений назад скалы не выглядели такими острыми, а теперь они словно тянулись к нему.
«Чего же я жду? Вернусь и скажу, что не стоит возиться…»
Правая нога дернулась. Он закрыл глаза и сделал глубокий вдох. Похоть и гнев исчезли. Он снова подумал о той беспомощной девушке внизу. Ее лицо беспокоило его. И дело было не только в красоте…
Крохотная искорка благородства, которого, он мог бы поклясться, никогда в нем не было, или которое, по меньшей мере, давным-давно исчезло, вспыхнула в его груди. Он открыл глаза и, содрогнувшись, поглядел вниз.
— Ладно, черт побери! Пойду и заберу ее.
Он оттолкнулся от камня и пошел.
«Все не так уж плохо. Однако…»
Когда он спустился примерно на сорок футов, тропка под его ногами свернула в сторону, и он, остановившись, перегнулся через камень слева от себя, потому что с этой точки открывался ясный вид на водоем внизу.
Ему пришлось несколько секунд вглядываться в ту сторону, прежде чем он осознал увиденное.
Девушка исчезла. И конь тоже.
Он начал смеяться. Потом резко оборвал свой смех.
«Так… так, так…»
Он повернулся и стал взбираться назад по склону.
«…черт с ней»
* * *
Снова появившись в гостиной, Барэн обнаружил, что почти ничего здесь не изменилось. Мужчина все еще лежал без сознания, хотя был уже не таким бледным, как раньше.
Семирама повернула к нему голову и улыбнулась.
— Так быстро, Барэн?
Он кивнул.
— Я опоздал. Она исчезла. И лошадь тоже, коли на то пошло.
— Утешься с какой-нибудь рабыней.
Он приблизился к ней.
— Этот малый сейчас отправится в подвал, — сказал он. — Ты права. Мы должны оставить его в живых и подождать приговора господина.
— Но я хочу быть уверена, что он до этого доживет, — сказала она.
118 
