33 
…Антек Ронцер, пасечник. Рядом с пасекой находился Шпильманов погост, куда однажды ночью забрел некрот-импровизатор с «подъемной» лицензией. Правда, в лицензии отсутствовало разрешение на незарегистрированные в «Черном Триллиуме» чары, которые некроту страсть как хотелось опробовать в деле. Маг виртуозно разверзнул могилу, поднял наугад первого попавшегося мертвеца, провел биографический блиц-опрос, измерив степень восстановления памяти, дал ряд простых, но трудоемких заданий, фиксируя реакцию на раздражители и телесную мощь, после чего восстановил статус-кво и удалился, ликуя. Все показатели были существенно выше стандартных. А через два часа покойник встал опять, тупой, целеустремленный и желающий «размножаться» – побочное действие чар, упущенное во время лабораторных экспериментов. И в домике Ронцеров, оказавшемся на его пути, разыгралась трагедия.
Выжил только Антек, бывший отец бывшего семейства.
…Овадия Клин, негоциант. Портовый волхв-темпестор в Нижней Тартинке решил выслужиться перед властями, устроившими День Города с раздачей бесплатного угощения народу. Оригинальное заклинание погоды, состряпанное на скорую руку, сработало чудесно. Во многом благодаря локальному «обручу» для элементалей воздуха, вплавленному в мана-фактуру пассовых вибраций. Ради карьеры волхв рискнул нарушить запрет сочетаний такого рода в канун полнолуния. Горожане радовались солнышку, безоблачному небу и дармовой выпивке. А меньше чем в ста милях от порта бушевал шторм, страшный, дикий, бешеный от невозможности разорвать заклятый «обруч»! Корабль Овадии, груженый тканями и оливковым маслом, затонул, несмотря на мастерство капитана. Жена и дочь негоцианта, к сожалению, находились на борту: рейс предполагался легкий, не сулящий опасностей. Узнав о трагедии, волхв пытался свалить беду на известную пословицу: «Женщина на судне – к беде!» А тут сразу две женщины…
Овадия спасся чудом, держась за оторванную дверь каюты; позже его подобрал военный фрегат. В суде негоциант молчал и не настаивал на смертной казни темпестора. Многие думали, что от горя он онемел и сошел с ума; многие так думали и ошиблись.
…Доротея Рэнфрю, арфистка Гарделльского камерного оркестра. Меценат и покровитель оркестрантов, маркиз Теодор Ля Гарде, за месяц до музыкального турнира, назначенного герцогом Карлом Вюрлинбергским, тайно обратился к скандально известному меломагу Геллику Кантилену. Путем разработанного в спешке резонанс-заговора, действующего без участия и ведома объекта воздействия (запрещено «Соглашением о доброй воле»), меломаг Геллик усилил ряд профессиональных качеств музыкантов. После турнира лишь арфистка Доротея, из-за болезни пропустившая концерт, сохранила рассудок; остальных ее коллег постигла скорбная участь завсегдатаев местного бедлама. Это был первый случай «гарделльской глухоты» – безумия, вызванного резонанс-заговором в сочетании с возбуждением, испытываемым объектом при публичном конкурсе.
Впоследствии госпожа Рэнфрю вышла замуж и родила троих детей, двух мальчиков и одну девочку. Но к арфе не подходила никогда.
…Гувальд Мотлох, нищий. Старшина Цеха Мендикусов, выборный цехмейстер от Желтого Шонтвальда, известный «рассудитель» спорных вопросов в среде бродяг и попрошаек. Шонтвальдская группа увечных, в составе которой находился и Мотлох, перебралась на лето в Грюнне. Грюннский барон, человек невероятной жадности, как раз заказал нанятому алхимику производство… Нет, не золота из ртути. Для этого барон был слишком умен. Без дружины ты в провинции никто, и звать никак, хоть три герба развесь на стенах. Дружину надо кормить, а харч стоит денег. Значит, если отработать метод превращения глины, стружек и земли в хлеб, мясо и вино, можно изрядно сэкономить. Алхимик клялся, что знает рецепт. Первые продукты, полученные в результате торопливых метаморфоз, опробовали на вечно голодных нищих.
Старшина Гувальд в те дни постился, оттого и выжил.
Жалобы на обидчиков он не подавал.
…Балтазар Монтего, солдат. Хорунжий Драгачевской роты кирасир, после Тршичской баталии – есаул лавы, эскадрона вольнонаемной кавалерии. Ветеран партизанской войны в Загребле, трижды ранен, кавалер «Вечного Странника» с лентой. Под Слепой Бялицей эскадрон Монтего подвергся ковровой одержимости, вопреки соглашению воюющих сторон об ограничении бранной магии массового поражения. Демонически хохоча, всадники перебили друг друга. Балтазара спасло ранение: из госпиталя его выписали через неделю после гибели эскадрона, и под Бялицу он опоздал.
33 
