Особенно,... 
71 
Слыхала! Ох, слыхала! НИИПриМ, он же — № 7. Тот самый, где рвануло. Лаборатория МИР, до которой еще никто не смог докопаться. Ни в переносном смысле, ни в прямом. Кратер — метров двести в диаметре. До сих пор трава не растет…
— Ведь господин Молитвин — из лаборатории МИР, если я не ошибаюсь? Это зд-дорово, у нас думали, что там все погибли! Вы знаете, портрет Иеронима Павловича — это б-было первое, что я увидел, когда впервые зашел к нам на кафедру. То есть на мою будущую к-кафедру…
…Представилось: пропитая рожа угрюмо глядит из золоченой рамы. В деснице вобла, в шуйце — початая бутылка пива.
— Хорошо! — легко согласилась я. — Как только господин Молитвин появится, я вас немедленно познакомлю. А может, все-таки по пятьдесят грамм? «Арарата»?
К сердцу мужчины надо добираться через желудок. А через рюмку куда? Ой, дура ты, Эрка, дура!
Коньяк тяжело плескался в граненом хрустале. Игорь вздохнул, вновь развел руками:
— Н-ну разве что за погибель теории Семенова-Зусера. Да расточатся врази!
С большим удовольствием я хлебнула бы за, знакомство, но… И это годится.
— Аминь!
Чокаться не стали. Я вдруг представила старую накрашенную бабу, тянущуюся с рюмкой через стол… Бр-р-р!
— Значит, думаете опровергнуть Основную теорию? Приятно поддерживать светский разговор. Два ученых мужа… То есть не совсем, но где-то рядом.
— Мечтаю! — на сей раз он не улыбался. — Из-за этой к-клятой теории мне, собственно, и докторскую в Минске зарезали. Авось наберу материала…
И тут я поняла. Он ничего не видел. Ни-че-го! Для него Объект — что-то вроде индо-арьев. Кентавра ему продемонстрировать, что ли? Нет, не заметит, нужно пару дней…
— Хотите, фокус покажу? Прямо сейчас?
Я огляделась по сторонам. Стекло разбить? Еще за буйную посчитает! Взгляд скользнул по брошенной на диван сумочке. Ага!
Я достала помаду, и мы прошествовали на кухню. Игорь с интересом поглядел на желтые разводы по потолку — неизбежные последствия недавнего потопа. Ну, про это потом…
— Помада, — начала я не без торжественности. — Она мажется.
Для убедительности я провела черту прямо по кафелю. Игорь задумался, затем кивнул:
— Согласен. Это — п-помада. Она материальна, и она оставляет след.
— А теперь вы. Изобразите что-нибудь.
На миг он заколебался, но затем в серых глазах сверкнул вызов. Приняв из моих рук инструмент, Игорь провел рукой резкую неровную линию. Раз! Волнистая черта. Два! Что-то треугольное… Да это же парус! Неплохо!
…Почему-то сразу вспомнился морской берег. Серый песок, теплые волны, ее рука — в моей руке…
Я вздохнула. Хватит, не сейчас.
— Итак, что вы сделали, Игорь?
Он усмехнулся, взглянул на рисунок.
— В-вероятно, слегка нашкодил.
— Совершенно верно.
Теперь в святцы! Нет, не стоит, случай простой, святые могут спать спокойно.
Я достала булочку и обильно покрошила на подоконник. Затем в восточный угол. А после — у порога. Достаточно? Вполне.
Игорь с интересом следил за моими пассами. Под занавес одобрительно хмыкнул:
— Насколько п-понимаю, домовой?
Я кивнула, быстро прочитала про себя простенькое заклятье. Как это Евсеич учил? «Сусидко, сусидко, надто в хате брыдко, тобиярада, прыбраты надо…» Вызубрила!
Теперь считаем. (Опять считаем!) Раз, два… десять…
— Прошу!
Рисунок уже исчезал — бледнел, таял, оставляя легкий розовый след. Вот и он пропал.
Игорь внезапно стал серьезным, быстро коснулся пальцем стены…
— Вп-печатляет!
— Могу исчезника вызвать, — гордо сообщила я. — Для этого манка нужна. Только исчезники шипят, когда незнакомого человека видят. И с собой утащить могут.
Мы вернулись в комнату, Игорь поглядел на бутылку, протянул руку.
— Нет, не стоит. Хотя опыт, я в-вам скажу, хорош! Семенова бы сюда! Ковалевского уже не убедишь — п-помер. Между прочим, первые т-такие опыты стали проводить именно в НИИПриМе. П-правда, если верить легенде, там начали с телевизора…
— В институте мифологии? — поразилась я. — Игорь, Институт № 7 — оборонный объект! То есть был, конечно. Название — для прикрытия, понимаете?
Я вовремя укусила себя за кончик болтливого языка и заткнулась. Игорь бросил на меня удивленный взгляд (не смотри, сероглазый, не надо!), пожал плечами:
— Об-боронный? Ну конечно, можно вызвать д-джинна, засадить в бутылку из-под пива и швырнуть в суп-постатов… Нет! Это был именно Институт Прикладной Мифологии! МИР — собственно, «М-миф и реальность»; или, по другой версии, «Мифологическая реальность». В том-то и дело! И г-господин Молитвин был один из тех, кто первым, так сказать, п-пробил брешь. Ему сейчас нельзя позвонить? Жажду з-знакомства!
71 
