Мужики

Ездить, блин, отдыхать куда-либо на субботу-воскресенье Ильич не любил. Куда ни сунешься: народу – не продохнуть! И добро б тихо-мирно выпивали, закусывали, беседовали о культурном… Хрена тебе: напьются – и ну песни орать, или музыку эту дебильную включат на весь лес; а то и драться по пьяни полезут. Нет, оно, конечно, не грех дать такому охламону по морде – а ну как их с десяток набежит, охламонов? Ему-то, Ильичу, к чему ряшку для чистки подставлять?!

Ясное дело, ни к чему.

Вот и выходит, блин, что куда ни кинь, а выезжать на природу лучше в будни. Впрочем, это кому будни – а кому и выходные. Когда и так свободный денек выпадет, а когда со сменщиком Тимохой договоришься, чтоб, значит, подменил.

Вот как в этот раз.

Тимоха, блин, парень хороший, с понятием. Культурный. Так сразу и сказал: езжайте, мол, Владимир Ильич, водку кушать, а мне по-любому к послезавтрему ту сраную «Тойоту» добить надо. Обещал хозяину. Так что в любом раскладе – на работу выходить.

А с Витьком Ильич (и нечего, нечего лыбиться! хорошо ведь звучит: Владимир Ильич! или просто Ильич; солидно! Ну а что жена Надежда – видать, судьба такая! Вон, у Витька тоже Надюха…), короче, с Витьком Ильич заранее договорился – у Витька продавцы на базаре толковые стоят, и без него день поторгуют. Они, блин, поторгуют, а мы с утра пораньше «по коням» – и на природу. Витек свою Надюху взял, Ильич свою, детей, само собой, ну, там мясо на шашлык, жратвы всяко-разно, пивка пару канистр, водочки – для культурного отдыха… Витек еще приговаривать любит: «Пиво без водки – деньги на ветер!»

Это он правильно, с понятием мужик.

Ну а гаишники… да вроде до сих пор проносило. Ведь когда непьяный едешь, ну, чтоб совсем вдребодан, а так, маленько выпимши – оно ж снаружи не видно. А «на авось» менты все больше иномарки тормозят, сдались им Ильичева «жулька» и Витьков «москаль»!

На место в начале девятого приехали, как и собирались, еще весь день впереди. Место знакомое, не первый раз здесь: и поляна удобная, и соснячок, и речка рядышком. Дом отдыха, правда, неподалеку, но сейчас там и нет-то никого – не сезон. Да и не ходят сюда эти, блин, домотдыховские…

Не ходят-то не ходят, однако один мужик лысый все ж таки на поляне обнаружился. Витек его первым заприметил. В хламиде этой белой каратюкской… как бишь оно? а, кимоно, вот! – руками-ногами не по-людски дрыгает. До ста лет жить собрался, видать.

Ну и ладно, пускай его живет, мешает, что ли?

Дети только, как мужика того углядели, тут же наскакивать друг на друга начали, орать по-ишачьи: «Й-а! Й-а! Пап, а пап, чего это дядька делает? Он каратист, да? Как Брюс Ли?! А ты, папка, почему не каратист?»

Что со шпаны взять?

А ремнем по заднице и безо всякого карате сподручно…

Сучья для костра Ильич с Витьком собрали быстро – да и детям наконец надоело выпендриваться, помогать начали. Витькова Надюха уже и казан с маринованным мясом достала, и шампуры, ну а Ильич тем временем первую канистру пива извлек. Налил себе и Витьку по стаканчику, за приезд (обе Надюхи сказали, что еще успеют) – выпили. Хорошее пиво. Марки «Рогань», особое. Еще по стаканчику налили. Спели хором: «Надежда, мой компас, за мной!» Мужик лысый, что по поляне скакал, тем временем, видать, притомился. Присел под дерево, ноги под себя навроде шнурков засунул – отдыхает.

Тут Витек, блин, и предложил:

– Может, и мужику пивка нальем? Неудобно как-то: сами пьем, а человек мучится! Пошли, Ильич, познакомимся!

– А то! – отвечает Ильич; культурно, значит, отвечает. – Гуртом и батька бить легче. Пошли!

Сказано – сделано. Извлекли еще один стакан из пластика (большой, полулитровый), Ильич в него пива от души нацедил, аж пена с краев выпятилась – и к мужику направились.

Подошли.

Мужик под деревом сидит, лысина потная вся, глаза закрыл и дышит по-дурному: будто спущенное колесо шипит. Потом перестал шипеть.

Устал, блин.

– Привет! – Это Витек. – Пиво будешь?

Молчит мужик.

– Эй! Ты чего, заснул? – решил помочь другу Ильич. – Мы тебе пива принесли, охладиться! И вообще: пошли к нам, к костру! Скоро шашлыки поспеют, пивка тяпнем, водочки, покажешь детворе, как лбом сосны валят… Ну, пошли, мы угощаем!

Молчит мужик.

Блин.

– Не, мужик, без обид. Бери стакан – и айда!

Молчит мужик. Сидит домкратом, глаза закрыты… может, и правда заснул? Или брезгует простым народом? Ну тогда так бы и сказал: мол, не пью там или еще что. А чего молчать-то?

  112