Последние отзывы

  36  

– Сроду не подумаешь, что здесь что-то произошло, – начала я, – правда? Жизнь повсюду так и кипит. Но всей этой местности, – я обвела рукой гавань, – всей этой местности бомба нанесла тяжелый урон. А поглядите на нее сейчас.

Сатико кивнула и посмотрела на меня с улыбкой.

– У вас сегодня веселое настроение, Эцуко.

– Но как хорошо, что мы сюда отправились. Я решила сегодня не унывать. И уверенно смотреть в будущее – оно будет счастливым. Миссис Фудзивара только и делает, что внушает мне, как важно надеяться только на лучшее. И она права. Если бы люди не работали, – я указала вниз, – здесь до сих пор лежали бы одни развалины.

Сатико опять улыбнулась.

– Да, Эцуко, верно. Здесь лежали бы одни развалины. – Она вгляделась в расстилавшийся под нами вид. – Кстати, Эцуко, – заговорила она, помолчав, – о вашей подруге, миссис Фудзивара. По-моему, она потеряла во время войны семью.

Я кивнула:

– У нее было пятеро детей. А муж занимал важную должность в Нагасаки. Когда сбросили бомбу, все они погибли – кроме старшего сына. Для нее это был, конечно, страшный удар, но она сумела выстоять.

– Да, – Сатико медленно покачала головой, – я что-то такое и предполагала. А у нее всегда была эта закусочная?

– Конечно нет. Ее муж занимал важную должность. Закусочная появилась позже – после того, как она все потеряла. Когда я вижусь с миссис Фудзивара, то говорю себе – надо брать с нее пример, смотреть в будущее с надеждой. Во многих отношениях она потеряла больше, чем я. Поглядите на меня теперь. У меня скоро появится собственная семья.

– Да, ваша правда. – Ветер растрепал волосы Сатико, тщательно причесанные. Она провела по ним рукой и глубоко вздохнула: – До чего же вы правы, Эцуко: нельзя же постоянно оглядываться назад. Война лишила меня многого, но у меня остается дочь. Вы правы: надо смотреть в будущее.

– Знаете, – сказала я, – я только на этих днях всерьез задумалась, как оно будет дальше. То есть, иметь ребенка. Теперь мне уже не так боязно. Хочу смотреть в будущее с надеждой. И не терять уверенности.

– Так и должно быть, Эцуко. В конце концов, вам есть чего ожидать. Совсем скоро узнаете, что только ради того, чтобы стать матерью, и стоит жить. Что мне до того, если в доме у дядюшки будет скучно? Главное, что мне нужно, – это благополучие моей дочери. Мы найдем ей лучших частных учителей, и она живо наверстает школьную программу. Вы правы, Эцуко, надо смотреть в будущее с надеждой.

– Я рада, что вы так считаете, – подхватила я. – Нам обеим есть за что быть благодарными. Пусть война отняла у нас многое, нам еще есть чего ожидать.

– Да, Эцуко. Нам еще есть чего ожидать.

Марико подошла ближе и встала перед нами. Наверное, она слышала кое-что из нашего разговора, так как обратилась ко мне:

– Мы собираемся снова жить вместе с Ясуко-сан. Мама вам сказала?

– Да, сказала. Тебе ведь хочется снова жить там, Марико-сан?

– Теперь мы сможем держать у себя котят, – ответила девочка. – Места в доме у Ясуко-сан много.

– Мы еще об этом подумаем, Марико, – заметила Сатико.

Марико, взглянув на мать, сказала:

– Но Ясуко-сан любит кошек. И к тому же Мару до того, как мы ее взяли, была кошкой Ясуко-сан. Значит, и котята тоже ее.

– Да, Марико, но нам нужно об этом подумать. Посмотрим, что на это скажет отец Ясуко-сан.

Девочка сердито взглянула на мать, потом снова повернулась ко мне:

– Мы сможем держать у себя котят, – с серьезным видом повторила она.

Полдень уже миновал, когда мы снова оказались на лужайке, где вышли из вагончика фуникулера. В наших коробках для провизии еще оставались печенье и шоколад, и мы сели перекусить за один из столиков для пикника. На другом конце лужайки, У металлического ограждения, собралось несколько человек, дожидавшихся обратного рейса вагончика.

За столиком мы просидели совсем недолго, когда чей-то голос заставил нас поднять головы. Через лужайку большими шагами, широко улыбаясь, к нам направлялась американка. Без тени смущения она уселась за наш столик, поочередно приветствовала нас улыбкой, а потом обратилась к Сатико по-английски. Похоже, она была рада случаю пообщаться не только с помощью жестов. Оглядевшись, я заметила поблизости японку: она натягивала на сына куртку. Она явно была не в таком восторге от нашего общества, однако, улыбаясь, подошла к столику. Она села напротив меня, ее сын расположился рядом, и я могла сравнить, насколько их лица выглядели одинаково пухлыми – в особенности бросались в глаза одутловатые щеки, обвислостью напоминавшие бульдожьи. Американка без устали что-то громко втолковывала Сатико.

  36