Особенно,... 
2 
Ее слова были услышаны небом. В облаках, стаей птиц висящих над домом, раздалось жужжание. Оно приближалось, делалось отчетливей; минута, другая – и крошечный моноплан опустился на лужайку, вспугнув спящего тапира. Это была дорогая машина: «Molnier-Sorane» с вертикальным взлетом и посадкой, кабина «люкс», четыре двигуна, автопилот-мультирежимник… Лишь человек с высоким, а главное, стабильным уровнем доходов мог позволить себе такую игрушку.
Из кабины выбрался худой мужчина средних лет, похожий на хищную птицу. Он с некоторым удивлением огляделся. Его смутила тишина – гость ожидал найти развеселую компанию, проводящую время за дружеской пирушкой. Тапир с возмущением хрюкнул в адрес нахала, и мужчина очнулся, быстрым шагом направившись к веранде.
– Добрый вечер, – поздоровался он, делая вид, что сейчас и впрямь вечер, а не ночь. – Ричард Монтелье, режиссер. Надеюсь, вас предупредили о моем… э-э… визите?
– Да, конечно! – с гостем хозяйка была не в пример обходительней, чем с лысым щеголем. Когда в дом является звезда арт-транса галактического масштаба, да еще и телепат, мигом сделаешься приветливей информателлы. – Располагайтесь, прошу вас! Мы думали, вы прибудете все вместе…
Мужчина развел руками:
– А прибыл я один. Мы договорились встретиться прямо здесь. Извините, я готов обождать в машине…
– Глупости! – безапелляционно возразил лысый. – Какая машина? Сейчас я вынесу для вас шезлонг. Малыш скоро будет. Он всегда опаздывает, с младых ногтей. Мы же с вами выпьем по глоточку, и хорошенько познакомимся. Разрешите представиться: Карл Эмерих, невропаст в отставке. Мы с вами переписывались. Помните?
– Разумеется! Присланные вами голомодели кукол были чудесны. Вся студия восхищалась, а это дорогого стоит. Богема редко проявляет восторг за глаза. Скорее наоборот. Уж я-то знаю!
Лысый ухмыльнулся.
– Характер богемы, молодой человек, я знаю не хуже вас. Наелся досыта. Уж извините старика за прямоту.
– Да, я забыл, с кем имею дело… Ваш коллега, – Монтелье отвесил вежливый поклон в адрес седого, который не спешил вступать в разговор, – тоже невропаст?
– Нет, – кратко ответил седой. – Я экзекутор. Зовите меня Гишер.
– Просто Гишер?
– Проще некуда. Меня все так зовут. Иногда добавляют: Добряк Гишер. Если мы подружимся, я вам тоже разрешу прибавлять к имени Добряка.
– А вдруг мы не подружимся? – Монтелье сощурился, ведя беседу на грани конфликта. Лишь очень чувствительный к тонкостям зритель сумел бы подметить, что оба собеседника наслаждаются легкой пикировкой, как два мастера-рапириста – сериями выпадов и защит. – Вдруг я вам не понравлюсь?
– Тогда вам придется звать меня так, как записано в паспорте.
– Э-э… Как именно?
– Гишерианнан Ахаханаврак из семьи Йинувье.
– Нет, лучше уж мы подружимся, – вздохнул режиссер, доставая футляр с курительными палочками. Ноздри его трепетали, ожидая порции дыма. – Готов ради этого подвергнуться экзекуции.
– Вы, кажется, телепат? Прочитайте мои мысли.
– Увы, я не читаю мысли каждого встречного.
– А я не подвергаю первого встречного экзекуции. Эту честь надо заслужить. Вы мне понравились, Ричард. Зовите меня Гишером. А там посмотрим. Глядишь, и до экзекуции доберемся…
– Черные небеса! Какая прелесть! – режиссер мигом забыл о словесном фехтовании, во все глаза уставясь на куклы, развешанные вдоль веранды. – Я подозревал, но в реальности… Это чудо. Голомодель не передает простоты и изящества натуры! Вы даже не представляете, как мы, телепаты, воспринимаем опосредованные символы… Впрочем, я увлекся. Можете что-нибудь показать?
Лысый прошел на веранду и снял со стены марионетку, изображавшую голема в дорогом костюме от Танелли. Почему-то сразу делалось понятно, что это голем. Даже когда кукловод провел марионетку вдоль перил, нарочито подчеркивая утрированную, балетную пластичность красавчика, это мало что добавило к первому впечатлению.
– Не бою-ю-юсь, – запел лысый приятным, хотя и слабым тенором, воспроизводя мелодию из увертюры к балету «Милая Элеонора». – Ничего я не бою-юсь! Я бегаю стометровку-у-у…
Аплодисменты гостя прервали его вокализ.
– Чудесно!
– Ужасно! – с чувством добавила хозяйка.
– Я уверен, – гость сделал вид, что не расслышал комментария. Телепат, не телепат, а гиблое дело: лезть в семейные разборки, – «Zen-Tai» придет в восторг от новой технологии. Хотя разве это новинка? Я читал, в древности были театры, где живой актер играл на одной сцене с куклой… Это правда?
2 
