17 
— Не задерживайся, дорогая! Альфу, нашему мастеру подачи, удалось вернуть нам нашего художника.
Ринсо, с любопытством осматривавший чудесную комнату, с изумлением посмотрел на меня и спросил:
— Что, черт возьми, здесь такое? Музей?
— Расскажи ему, Блэки, — шепнул мне Мазер.
— Итак, условия сделки прежние, — сказал я. — Никаких «если», «и» или «но». Ваше шестое чувство в обмен на ультравидение. Честно, не правда ли?
Он кивнул.
— Однако мы хотели бы попросить вас об одном одолжении, прежде чем наш специалист Закот удалит ваше шестое чувство.
— О каком одолжении?
— Воспользуйтесь вашим видением еще один лишь раз.
— Воспользоваться?.. Но для чего?
— Опишите нам природу этого трупа.
— Святой Моисей! Вы тут, право, с ума посходили! — зарычал он. — Я немедленно ухожу прочь!
— Погодите, Ринсо. Позвольте мне объяснить вам. — И я рассказал ему о пожирателе кирпичей и о загадочном списке покупок. Не хочу хвастаться — но я все-таки профессионал и знаю, как надо подавать материал! Ван Рин, разумеется, клюнул. И в итоге даже одобрительно хлопнул меня по плечу.
— Ну ты даешь, Блэки! — И он направился к величественно восседавшему в кресле трупу.
Мы с Адамом довольно долго ждали, пока он сконцентрируется. Наконец он обернулся и обес-кураженно покачал головой:
— Ничего, Блэки! Абсолютно ничего!
— Это потому, что он мертв?
— Нет, потому что он какой-то совершенно нереальный. Не из нашего мира. И этот тоже. — Он указал на Адама. — Я заодно попытался и его классифицировать. Еще один выродок неизвестно откуда! У тебя тут, надо сказать, довольно диковатая компания.
И тут еще одна представительница диковатой компании проворно сбежала по лестнице и присоединилась к нам — это была совершенно новая Глория, еще более ослепительная, чем прежде! Пожалуй, кожа у нее стала чуть светлее, словно негритянской крови в ней теперь стало не более одной восьмой. А пятнышки, похожие на блестки слюды, стали странно светиться розовым, особенно когда она двигалась. В волосах стали заметнее серебристые нити, а взгляд огромных золотистых глаз прямо-таки гипнотизировал…
И я всей душой поддался этому гипнозу! Адам, конечно, тут же это заметил и засмеялся-замурлыкал от удовольствия. А потом принялся снова всех представлять друг другу самым изысканным образом, словно мы только что впервые встретились. Обменявшись самыми теплыми приветствиями с совершенно ошалевшим художником, Глория повернулась ко мне.
— Моя младшая сестренка все рассказала мне о тебе, Альф. — Она жестом указала на свою старую кожу.
— Glory Hallelujah! — только и вымолвил я в ответ.
— Между прочим, она станет боа у тебя на шее, она удушит тебя, Блэки!
— взорвался вдруг Ринсо.
—Что?
— Я видел ее-в твоем будущем, когда классифицировал тебя.
— Все ясно, — засмеялась Глория. — Вы видели, как я превратилась в боа из перьев и украсила его плечи? — Она снова засмеялась. — Не могу пожелать себе лучшей доли!
— Нет, леди! Вы превратились в настоящего боа-констриктора! — Ван Рин повернулся ко мне. — Я видел вас с нею — вы тесно сплетались телами и душили друг друга…
— «И возгордились они, и делали мерзости пред лицем Моим» note 8, — пробормотал Адам. — Ну все, довольно, мэтр. Пойдемте же в мое гнездо порока и освятим заключенную нами сделку. — Он посмотрел на меня озабоченно, чуть приподняв бровь. — А в конце двадцатого века говорят «освятим», Альф?
— По-моему, тебе больше хочется ее ЗАВЕРШИТЬ, верно?
Мы не слышали ни звонка, ни скрипа двери, но точная копия покойного, его абсолютный двойник, вдруг оказалась прямо перед нами, каким-то образом проникнув в лавку. Этот фантастический тип был в потрепанном тренировочном костюме, а на груди у него болталась на шнурке какая-то черная коробочка. Он быстро огляделся и нажал на какую-то кнопку в стенке коробочки.
— Pariatta Italiano? — донесся оттуда скрипучий голос. — Сипански? Инглизи? Френези? Данск? Germanisch?
— А по-этрусски слабо? — спросил я.
— Заткнись, Альф! — Адам повернулся к пришельцу: — Нам удобнее всего было бы по-английски, сэр! Рады вас приветствовать. Добро пожаловать к нам!
Незнакомец нажал на другую кнопку.
— Мне очень вам признательно. Мне видно, что наш брудер попал на вас чересчур поздно…
— Могу я спросить, откуда вы оба и почему здесь оказались? — спросил вежливый Адам.
17 
