44 
Бешено размахивая своим ятаганом и целя в голову Ямы, человек в черном отпрыгнул назад и оказался у самого бревна, что лежало поперек расселины, в которой бурлил поток.
— И рука тоже! В самом деле, Рилд, богиня расщедрилась в своем покровительстве. Попробуем это!
Сталь взвизгнула, когда он поймал клинок соперника в железный захват, и, вырвавшись на волю, рассекла тому бицепс.
— Ага! Тут пробел, — вскричал он. — Попробуем еще!
Клинки их сцеплялись и расходились, увертывались, кололи, рубили, парировали, отвечали ударом на удар.
Яма в ответ на изощренную атаку противника ушел в глухую защиту и тут же ответил, его более длинный, чем у соперника, клинок снова испил крови из предплечья.
Человек в черном вступил на бревно, с размаху рубанув в направлении головы Ямы, но тот легко отбил его клинок в сторону. Еще более ужесточив свои атаки, Яма вынудил его отступить по бревну и тут же ударил ногой по его лежащей на берегу оконечности.
Противник отпрыгнул назад и очутился на другом берегу. Едва коснувшись земли, он тоже пнул ногой бревно, и то сдвинулось с места.
Прежде чем Яма мог вскочить на него, оно покатилось, соскользнуло с берега и рухнуло в поток; вынырнув через миг на поверхность, оно поплыло по течению на запад.
— Да тут всего семь или восемь футов, Яма! Прыгай! — закричал человек в черном.
Бог смерти улыбнулся.
— Отдышись-ка, пока можешь, — посоветовал он, — Из всех даров богов, дыхание — наименее оцененный. Никто не слагает ему гимнов, никто не возносит молитв к доброму воздуху, дышат которым наравне принц и нищий, хозяин и его пес. Но — боже упаси оказаться без него! Цени, Рилд, каждый свой вздох, словно последний, ибо недалек он уже от тебя!
— Говорят, что мудр ты в вопросах этих, Яма, — сказал тот, кого звали когда-то Рилд и Сугата. — Как говорят, ты — бог, чье царство — смерть, и знание твое простирается за пределы понимания смертных. Поэтому хотел бы я расспросить тебя, покуда праздно стоим мы здесь.
Не улыбнулся на это Яма насмешливой своей улыбкой, как отвечал он на все предыдущие слова противника. Для него в этом было нечто ритуальное.
— Что хочешь ты узнать? Обещаю тебе дар вопрошания смерти.
И тогда древними словами Катха Упанишады запел тот, кого некогда звали Рилд и Сугата.
— «Сомнения гложут, когда человек мертв. Одни говорят: он все еще есть. Другие: его нет. Да узнаю я это, обученный тобою».
Древними словами ответствовал и Яма:
— «Даже боги в сомнении здесь. Нелегко понять это, ибо тонка природа атмана. Задай другой вопрос, не обременяй меня, освободи от этого».
— «Прости мне, если превыше всего для меня это, о Антака, но не найти мне другого наставника в этом, равного тебе. Нет никакого другого дара, коего бы жаждал я ныне».
— «Держи свою жизнь и ступай своим путем. — И с этими словами Яма заткнул свой клинок за пояс. — Я избавляю тебя от судьбы твоей. Выбери себе сыновей и внуков, выбери слонов, лошадей, бесчисленные стада и злато. Выбери любой другой дар — пригожих красавиц, сладкозвучные инструменты. Все дам я тебе, и пусть служат они тебе. Но не спрашивай меня о смерти».
— «О Смерть, — пропел в ответ облаченный в черное, — преходяще все это и завтра исчезнет. Пусть же у тебя остаются красавицы, лошади, танцы и пение. Не приму я другого дара, кроме избранного мною, — поведай же мне, о Смерть, о том, что лежит за пределами жизни, о том, в чем сомневаются и люди, и боги».
Замер Яма и не стал продолжать древний текст.
— Хорошо же, Рилд, — сказал он, и глаза его впились в глаза собеседника, — но неподвластно царство сие словам. Я должен тебе показать.
И так они замерли на мгновение; потом человек в черном пошатнулся. Он судорожно поднес руку к лицу, прикрывая глаза, и из груди его вырвалось единственное сдавленное всхлипывание.
И тогда Яма сбросил с плеч свой плащ и метнул его словно сеть через поток.
Тяжелые швы помогли плащу, как тенетам, опутать свою цель.
Силясь высвободиться, услышал человек в черном звуки быстрых шагов и затем удар рядом с собой — это красные сапоги Ямы приземлились на его стороне потока. Сбросив наконец с себя плащ, он успел парировать новую атаку Ямы. Почва у него за спиной постепенно повышалась, и он отступал все дальше и дальше, покуда склон не стал круче и голова Ямы не оказалась на уровне его пояса. Тогда он обрушил сверху на соперника шквал атак. Но Яма медленно и неуклонно продолжал взбираться в гору.
44 
