Особенно,... 
57 
— Ну конечно.
— Я должен написать твоим родителям, — сказал он.
— Я и сама могу это сделать, — возразила Бигги.
Билл остановился и повернулся к нам.
— Я не знал, что их двое, — сказал он. — Который из них?
Бигги показала на меня.
— Здравствуйте, — поздоровался я.
— До свидания, — ответил мне тренер по имени Билл.
Я и Бигги сели в машину.
— Мне нужно остановиться у гостиницы «Фореллен», — сказала она, — где живет французская команда.
— Au revoir? — спросил Меррилл.
— Во французской команде есть девушка, у которой я собиралась остановиться, — пояснила она. — Во Франции она должна была взять меня к себе домой.
— Какой восхитительный шанс выучить язык, — проворчал Меррилл. — Культурный шок, так сказать…
— Заткнись, Меррилл, — попросил я его. Бигги выглядела грустной.
— Ничего страшного, — сказала она. — Все равно эта девушка никогда особенно мне не нравилась. Я думаю, это было бы ужасно.
Так что нам пришлось подождать Бигги у «Фореллен» и быть подвергнутыми такому же пристальному вниманию со стороны мужской части французской команды. Они все перецеловали Бигги, когда она вошла в гостиницу, и теперь пристально разглядывали «Зорн-Витвер-54».
— Как сказать по-французски «Что это за машина?»? — спросил у меня Меррилл, но ни один из лыжников не приблизился к нам, а когда Бигги вышла на крыльцо, они все перецеловали ее снова.
Когда мы уже тронулись, Меррилл поинтересовался у Бигги:
— А как насчет итальянской команды? Поедем попрощаемся и с ними. Мне всегда нравились итальянцы, — но Бигги выглядела расстроенной, и я пихнул Меррилла в спинку сиденья.
Пока мы ехали через Зальцбург, он все время молчал; на автобане до Вены старенький «Зорн-Витвер-54» скользил легко, словно паук по стеклу. Бигги позволила мне взять себя за руку, при этом прошептала:
— Ты пахнешь странно.
— Это тобой, — прошептал я в ответ.
— Я знаю. — Но, видно, мы шептались недостаточно тихо.
— По-моему, это отвратительно, — заявил Меррилл. — Чтобы в такой старинной машине так воняло! — Поскольку мы не ответили на его реплику, он не открывал рта до самого Амстеттена. — Ну что ж, — произнес он, — надеюсь встретить вас в Вене. Может, мы даже сходим вечером в оперу, если у вас найдется время…
Я поймал выражение его лица в зеркальце обозрения, хватило быстрого взгляда, чтобы убедиться, что он говорил серьезно.
— Не болтай ерунды, Меррилл, — возразил я. — Конечно же ты будешь видеться с нами. Каждый день. — Но он молчал и, кажется, не поверил мне.
Бигги не могла спокойно видеть, как он впал в свойственное ему уныние. Она всегда отличалась отзывчивостью.
— Если ты снова намочишь свою постель, Мер-лл — сказала она, — ты всегда можешь прийти и погреться с нами.
— Да, кстати, насчет запаха, — сказал я.
— Да? — подхватил Меррилл.
— Когда ты примерзнешь к собственной моче, то мы отогреем тебя, Меррилл, — сказал я.
Я видел, как он встретился взглядом с Бигги в зеркальце.
— Если бы я об этом думал, то мочился бы каждую ночь, — буркнул он.
— Вы живете вдвоем? — спросила нас Бигги.
— Жили когда-то, — ответил Меррилл. — Но там слишком тесно, поэтому я буду уходить каждый вечер, чтобы оставлять вас вдвоем.
— Нам не надо быть вдвоем так часто, — сказала Бигги, наклоняясь вперед и дотрагиваясь до его плеча. Она обернулась ко мне немного напуганная, как если бы и вправду имела это в виду. Мы должны гулять толпой, быть вдвоем — слишком серьезно.
— С тобой не так уж и весело, — сказал мне Меррилл. — Ты ведь влюблен, — добавил он. — А это совсем не весело…
— Нет, он совсем не влюблен, — возразила Бигги. — Мы совсем не влюблены. — И она посмотрела на меня, словно искала одобрения, как бы спрашивая: «Ведь правда нет, да?»
— Конечно же нет, — сказал я, но я нервничал.
— Конечно же да, — проворчал Меррилл. — Ты несчастный недоумок… — Бигги посмотрела на него, пораженная. — Господи, и ты тоже, — сказал он ей. — Вы оба влюблены по уши. И я не хочу иметь с вами дело.
Слава богу, он сделал нам это маленькое одолжение — мы почти не видели его в Вене. Его шутки задели нас за живое: он дал нам понять, насколько фальшива наша игра в несерьезность. Потом он двинул в Италию на своем «витвере», чтобы встретить там раннюю весну; он прислал нам по почтовой открытке каждому. «Заведите интрижку, — гласили они. — Оба. С кем-нибудь еще». Но Бигги была уже беременной.
57 
