Особенно,... 
86 
Университет вышел из схватки непобежденным. Королевская власть униженной.
От вновь обретенного счастья с Франсуа у Жанны словно выросли крылья. Она выбросила из головы злосчастное похищение, жертвой которого едва не стала. Жанна забыла о привычной осторожности, перестала оглядываться на улице, чтобы проверить, не идет ли кто следом. Завидев что-нибудь подозрительное, она уже не забегала в ближайшую лавку или храм. Нож она все еще держала при себе, но пользовалась им только для открывания бутылок и разрезания соломенных плетенок. Как-то раз утром на главном парижском рынке, куда Жанна отправилась за новыми сортами сыра, с ней заговорил человек, которого она приняла за обычного торговца. По его словам, он заметил, что Жанна интересуется сырами, и мог предложить ей целую партию свежего грюйера, еще даже не распакованного. Он предложил Жанне попробовать сыр и заверил, что цены у него самые низкие на рынке.
— Где он у вас? — спросила Жанна.
— В повозке, совсем недалеко отсюда.
Жанна последовала за мужчиной, ничуть не удивившись, что товар не был еще распакован к разгару торговли, ибо на колокольнях Сен-Жермен-Оксеруа и Сент-Эсташ только что пробило десять часов. Должно быть, он задержался в дороге.
Мужчина направился к ближайшему переулку, где стояла запряженная парой повозка.
— Если желаете пробовать, залезайте в повозку. Я жду помощника и буду разгружаться.
Жанна привстала на подножку повозки и заглянула внутрь.
— Но где же ваш сыр? — удивленно спросила она.
Она слишком поздно заметила двоих, спрятавшихся под охапкой соломы в глубине повозки. Мнимый торговец толкнул ее в спину, и Жанна свалилась внутрь. Она попыталась кричать, но двое проворно заткнули ей рот и связали. На этот раз дело было сделано.
Повозка тронулась. Жанна поняла, что пропала.
Она не старалась вырваться из пут, осознавая, что только напрасно потеряет силы, которые ей могут еще пригодиться.
Они ехали долго. Сначала колеса стучали по булыжникам мостовой, потом покатились по сельской дороге. Ее увозили из города.
Ухабов становилось все больше. Наконец повозка остановилась. Двое подхватили Жанну под мышки и поволокли за собой. Жанна обернулась и увидела мнимого торговца на козлах повозки. Надо же быть такой дурой!
Ее втащили в какой-то дом с соломенной крышей. Жанна успела заметить, что он стоял одиноко и был окружен лесом. Вскоре она очутилась в зале с низким потолком, где сидели трое. По их башмакам и одежде было сразу видно, что это не сельские жители. Вошел босоногий мальчишка и помешал угли в очаге.
— Принеси-ка нам выпить, — приказал один из мужчин, протянув мальчику пустой кувшин.
Другой встал и направился к Жанне. Мужчина был молод и хорошо сложен.
— На этот раз ты попалась, госпожа де Бовуа, — сказал он с удовлетворением, — и, уж поверь, помощи тебе ждать не откуда.
Мужчина выдернул кляп.
— Своим язычком ты погубила лучшего из нас. По справедливости тебе следует заплатить за его жизнь своей. Но прежде мы хотим знать, не от Карла ли ты зачала своего ребенка.
Так значит, они и вправду решили ее убить. Смерть лишь немного откладывается. Жанна едва не лишилась сознания.
Мальчик принес кувшин вина. Мужчины налили себе; тот, кто обратился к Жанне, держал свой стакан почти под самым ее носом.
И тут Жанна испытала самое сильное потрясение в своей жизни: мальчик посмотрел прямо на нее.
Мужчина дал Жанне пощечину:
— Говори же, грязная потаскушка!
— Я не разговариваю с убийцами.
Он снова ударил Жанну:
— Вдобавок ты погубила и Жака Кёра. У тебя язык гадюки! Жанна размышляла: о Жаке Кёре она говорила лишь за ужином в Боте-сюр-Марн. Там были только король, Бартелеми, отец Эстрад и управляющий замком. Один из них и сообщил о ее словах кому следует. Но сейчас-то какая разница! Все равно уже поздно.
Мужчина встряхнул ее за плечи:
— Отец ребенка — король?
Жанна перевела дыхание и с ненавистью взглянула на мучителя.
— Говори!
Жанна сжала губы. Значит, так тому и быть, придется умереть, но, по примеру родителей, она не собиралась говорить ничего, что могло бы сослужить службу убийцам.
Мужчина посмотрел на нее с бешенством:
— Уведите ее. Повесим вечером. И нечего ее кормить, переводить еду попусту.
Двое мужчин затолкали Жанну в соседнюю комнату с единственным крошечным окошком. От натопленного очага тянуло жаром.
86 
