ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Долгий путь к счастью

Очень интересно >>>>>

Леди туманов

Красивая сказка >>>>>

Черный маркиз

Симпатичный роман >>>>>

Креольская невеста

Этот же роман только что прочитала здесь под названием Пиратская принцесса >>>>>

Пиратская принцесса

Очень даже неплохо Нормальные герои: не какая-то полная дура- ггероиня и не супер-мачо ггерой >>>>>




  122  

— Ты прекрасно выглядишь, Джулиус, — сказал Аксель. — Лондон явно тебе на пользу. До меня дошли слухи, что ты собираешься здесь осесть.

Аксель и Джулиус разместились в двух мягких креслах по обе стороны от камина, оба свободно вытянули ноги и выглядели удручающе раскованно. Снизу, из кухни, доносился укоряющий запах перестоявшего рагу. Саймон терзался муками голода.

— Да, я об этом подумываю. Лондон настолько цивилизован, что успокаивает. Вот в Париже я жить бы не смог, а ты?

— Тоже. Мне он всегда не особенно нравился. До сих пор думаю, что мог бы жить в Риме, хотя, возможно, это чистая фантазия. В мечтах я всегда жил в Риме.

— Правда? Какое совпадение: я тоже. Хоть и не жил там больше чем по несколько недель.

— Аналогично у меня. Но этот город всегда снится. Это нагромождение пластов истории. Дома, лепящиеся друг к другу. Рим восхитительно неупорядочен, прямо как Лондон.

— Вот-вот. Я люблю сельский стиль жизни Рима.

— Эти бесчисленные маленькие площади…

— Фонтаны…

— Белеющие между деревьев статуи…

— Античные колонны, украшающие ренессансные стены…

— По ночам отблеск неоновых огней на терракоттовых домах…

— Мальчики, голышом купающиеся в Тибре…

— Да-да, эти мальчики, голышом купающиеся в Тибре… Конца этому не предвидится, думал Саймон. Но твердо решил не напоминать об обеде. Пусть cassoulet сгорит.

— Конечно, опера там не так хороша, как в Париже, — сказал Джулиус.

— Безусловно, но всегда можно слетать в Милан.

— Я видел, что в «Сэдлерс Уэллс» дают Моцарта. У них этим летом хорошая труппа?

— Неплохая. Они очень недурно поставили Cost. Не помню, что там идет сейчас.

— Die Entführung aus dem Serail. Как тебе это, Саймон?

— Что? — спросил Саймон. Он угрюмо стоял у окна и смотрел на улицу.

— Die Entfürhung aus dem Serail.

— He выношу Моцарта, — сказал Саймон.

— Аксель, нельзя разрешать ему говорить так. Мне чуть не сделалось дурно.

— Ну, кое-что из Моцарта тебе все же нравится, Саймон. Не далее как вчера ты напевал Voi che sapete.

— Voi che sapete? — подхватил Джулиус. — Великолепно.

— Я люблю только то, что можно напевать, — заявил Саймон.

— Не такой плохой принцип, — откликнулся Джулиус. — Во всяком случае, честный. Почему надо презирать мурлыканье себе под нос? С него-то все и начинается.

— Я, правда, сомневаюсь, что Саймон с него сдвинется, — возразил Аксель. — Я уже бросил попытки развить его музыкально.

— Обидно. По-моему, характер Саймона предполагает любовь к музыке.

— Согласен.

— Он ведь настолько женственен. Все эти штрихи изящества в убранстве комнаты, безусловно, дело рук Саймона. Изысканно разбросанные подушки, элегантно раздвинутые занавески, искусно подобранные цветы, само присутствие цветов. Я не прав? В Саймоне чувствуется женская струнка. Он создан, чтобы любить музыку. Большинство женщин музыкальны.

— Ты так думаешь? — спросил Аксель. — По моим ощущениям, мужчины куда музыкальнее женщин. Не знаю ни одной женщины, которая по-настоящему чувствовала бы музыку.

— А ты вообще не знаешь ни одной женщины, — пробурчал Саймон.

— Нельзя не прийти к заключению, — продолжал Джулиус, — что музыкальность или ее отсутствие — черта весьма характерная. Например, Морган просто ненавидит музыку…

Саймон украдкой посмотрел на часы. Десятью минутами позже они говорили о ком-то или о чем-то, называемом Дитрих Фишер-Дискау. Саймон, стараясь не привлекать внимания, спустился вниз.

Добравшись до кухни, он взялся за херес. Пусть разговаривают. Пусть разговаривают еще хоть битый час. Но запах, сочащийся из-под крышки коричневого глиняного горшка, делался просто невыносимо соблазнительным. Невероятным усилием воли Саймон одержал верх над желанием приподнять крышку и подцепить ложку фасоли. Ему нужно было страдать. По доносившимся из гостиной репликам он слышал, что разговор перешел на Вагнера.

— Вагнер был, несомненно, гомосексуален, — говорил Джулиус в тот момент, когда Саймон тихо вернулся в комнату.

Наполнив свой бокал, Саймон сел у окна. Даже и эта новость не смогла вызвать в нем интереса к Вагнеру. Они начали с жаром обсуждать нуднейшее «Кольцо нибелунгов».

— Но я так разговорился, — наконец прервал себя Джулиус, — что даже еще не вручил подарка. И о чем только думаю! — Нагнувшись, он начал развязывать узел бечевки, стягивающей коричневый пакет. — Никогда не умел развязывать узлы!

  122