ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Мода на невинность

Изумительно, волнительно, волшебно! Нет слов, одни эмоции. >>>>>

Слепая страсть

Лёгкий, бездумный, без интриг, довольно предсказуемый. Стать не интересно. -5 >>>>>

Жажда золота

Очень понравился роман!!!! Никаких тупых героинь и самодовольных, напыщенных героев! Реально,... >>>>>

Невеста по завещанию

Бред сивой кобылы. Я поначалу не поняла, что за храмы, жрецы, странные пояснения про одежду, намеки на средневековье... >>>>>

Лик огня

Бредовый бред. С каждым разом серия всё тухлее. -5 >>>>>




  184  

— Нет.

— Нам нужно поскорее выбраться к теплу. Пошли. Пройдем посередине.

— А что, если… что, если там яма?

— Кто же строит пешеходный переход с ямой в середине? Бросай перила.

Они осторожно двинулись к светлому пятну, но тут Ланарк почувствовал, что скользит вниз, и с криком выпустил руку Римы. Он так сильно стукнулся головой и плечами о какую-то плотную, похожую на металл поверхность, что несколько секунд лежал на ней оглушенный. Но хуже боли от падения был обжигающий холод. Руки и лицо так хватило морозом, что у Ланарка из глаз брызнули слезы. Он простонал:

— Рима, прости меня, Рима… Прости. Ради бога, где ты?

— Здесь.

Ланарк стал ползать кругами на четвереньках, ощупывая почву, но тут его ладонь коснулась чьей-то ноги.

— Рима?..

— Да.

— На тебе тонкие сандалии, а ведь ты стоишь на льду. Прости, Рима, я завел тебя на замерзшее озеро.

— Пустяки.

Клацая зубами, Ланарк встал и начал осматриваться.

— Где свет?

— Не знаю.

— Я его не вижу… нигде не вижу. Нам нужно вернуться к перилам.

— Ты не сумеешь. Мы пропали. — Тело ее находилось рядом, но голос, низкий и глухой, доносился, казалось, откуда-то издалека. — Я ведьма. Так мне и надо, за то, что убила его…

Решив, что она тронулась умом, Ланарк мгновенно растерял все силы.

— О чем это ты, Рима?

Чуть помолчав, она заговорила:

— На сносях, в молчании и темноте, в адском холоде, ни ты, ни я не знаем дороги, ноги отваливаются, спина болит, — так мне и надо. Он лихачил, чтобы произвести на меня впечатление. Он меня хотел, знаешь ли, и вначале меня это забавляло. Потом он мне наскучил — такой тупой и самодовольный. Когда он нас высадил, я пожелала ему смерти, он несся как сумасшедший и попал в аварию. Ничего удивительного, что ты хочешь запереть меня в больнице. Я ведьма.

Поняв, что Рима отчаянно рыдает, Ланарк попытался ее обнять.

— Во-первых, цистерна, попавшая в аварию, не обязательно та самая. Во-вторых, если человек несется сломя голову, ему некого винить, кроме самого себя. И еще, я не намерен куда бы то ни было тебя запирать.

— Не прикасайся ко мне.

— Но я тебя люблю.

— Тогда обещай не оставлять меня, когда начнутся роды. Обещай, что не спихнешь меня кому-нибудь и не сбежишь.

— Обещаю. Не тревожься.

— Ты так говоришь только потому, что нам предстоит замерзнуть до смерти. А если мы отсюда выберемся, ты тут же спихнешь меня шайке треклятых санитарок.

— Ничего подобного! Не спихну!

— Ты так говоришь сейчас, но когда начнутся настоящие мучения, сбежишь как миленький. Не выдержишь.

— Почему не выдержу? Это ведь будут твои мучения, а не мои.

Она взвизгнула:

— А ты и рад! Ты и рад! Радуется, мерзавец!

Ланарк крикнул:

— Что я ни скажу, во всем ты видишь доказательство, что я мерзавец!

— А ты и есть мерзавец! С тобой я не буду счастлива. Ты должен быть мерзавцем!

Ланарк молчал; грудь его вздымалась. Утешительные слова не шли ему на ум: он знал, что все они будут повернуты против него. Он поднял было руку, чтобы ударить Риму, но она была беременна; повернулся, чтобы убежать, но она нуждалась в нем. Тогда он опустился на четвереньки и издал вопль, который перешел в звериный рык, а затем в вой.

— Этим ты меня не напугаешь, — услышал он ее холодный негромкий голос.

Он завопил снова, и кто-то откликнулся вдалеке:

— Иду! Иду!

С трудом переводя дыхание, Ланарк встал. Ладони и колени у него застыли. Надо льдом плыл, приближаясь, огонек. Чей-то голос произнес:

— Простите, опоздал.


Когда огонек приблизился, стало видно, что его несет черная фигура, голову которой отделяла от плеч белая полоска. Наконец перед ними предстал священник. На вид он был среднего возраста, но с моложавым лицом, гладким и энергичным. Подняв фонарь, он стал вглядываться скорее не в лицо Ланарка, а в отметку у него на лбу. У него самого на лбу была такая же отметина.

— Ланарк, если не ошибаюсь? Отлично. Я Ритчи-Смоллет.

Они обменялись рукопожатием. Священник опустил взгляд на Риму, которая присела на корточки, устало обхватив руками живот.

— А это, значит, ваша супруга.

— Супруга, — огрызнулась Рима.

— Она устала и немного нездорова. Собственно, ей совсем скоро рожать.

Лицо священника расплылось в восторженной улыбке.

— Великолепно. Просто замечательно. Мы должны поместить ее в больницу.

  184