37 
– Я настаиваю, – сказал он. Жена подняла брови.
– Ты можешь настаивать, пока вода не превратится в вино, муж мой! Все равно они не переедут сюда. Или решим таким образом: если они придут – я уйду.
– Клавдия, имей хоть немного жалости! Они так одиноки!
– Почему я должна жалеть их? Им не грозит ни голод, ни недостаток образования. Да никто из них и не знает, что значит иметь родителей, – заявила Клавдия Мамерция. – Оба Сервилия коварны и чванливы, Друз Нерон придурковат, а остальные ведут свое происхождение от раба. Оставь их там, где они есть.
– У них должен быть достойный дом, – возразил Мамерк.
– Он у них уже есть.
То, что сделал Мамерк, не было признаком его слабости, просто он был практичным человеком и понимал, что переубедить Клавдию невозможно. Если бы он забрал их к себе после этого объявления войны, их положение стало бы еще хуже. Ему пришлось бы все время присутствовать в доме, а реакция Клавдии показала, что она может взять манеру срывать на них свое негодование по поводу своей обремененности семьей при каждом удобном случае.
Он отправился к главе сената Марку Эмилию Скавру, который, правда, не был Эмилием Лепидом, но был старшим из Эмилиев. Скавр был также одним из душеприказчиков Друза и единственным душеприказчиком Цепиона. Поэтому в его обязанности входило сделать все, что можно для детей. Мамерк чувствовал себя несчастным. Смерть матери оказалась колоссальным ударом для него, потому что он всегда жил вместе с ней до тех пор, пока она не перебралась к Друзам – сразу же после того, как он женился на Клавдии и привел ее в дом. Она никогда не проронила ни единого слова в осуждение Клавдии. Но, оглядываясь назад, он подумал о том, как счастлива была бы Корнелия Сципиона, получив доказательства, оправдывавшие ее уход.
К тому моменту, когда Мамерк достиг дома Марка Эмилия Скавра, он уже не был влюблен в Клавдию Мамерцию и никогда это чувство в нем не сменилось более дружеской, спокойной любовью. До этой минуты он считал невозможным разлюбить ее – так быстро, так окончательно; однако вот он стоит, стучась в двери Скавра, опустошенный потерей матери и потерей любви к своей жене.
Поэтому Мамерку ничего не стоило объяснить Скавру свою ситуацию в самых откровенных выражениях.
– Что мне делать, Марк Эмилий? – спросил он, закончив рассказ.
Глава сената Скавр откинулся в кресле, глядя своими ярко-зелеными глазами в лицо Мамерка – типичное лицо Ливиев: нос, похожий на клюв, темные глаза, выдающиеся скулы. Мамерк был последним из двух семейств. Ему надо было помогать и опекать как только возможно.
– Я думаю, что ты должен принять во внимание желание твоей жены, Мамерк. Следовательно, ты оставишь детей в доме Марка Ливия Друза. Но с другой стороны, тебе придется найти достойного человека, который жил бы там вместе с ними.
– Кого?
– Поручи это мне, Мамерк, – живо ответил Скавр. – Я что-нибудь придумаю.
Два дня спустя Скавр нашел такого человека. Очень довольный собой, он послал за Мамерком.
– Помнишь ли ты некоего Квинта Сервилия Цепиона, который был консулом за два года до того, как наш замечательный родственник Эмилий Павел сразился с Персеем Македонским при Пидне? – спросил Скавр.
Мамерк усмехнулся:
– Лично я его не знал, Марк Эмилий! Но я знаю, кого ты имеешь в виду.
– Хорошо, – сказал Скавр, ухмыльнувшись в ответ. – У этого некоего Квинта Сервилия Цепиона было три сына. Старшего он усыновил от Фабиев Максимов и последствия были горькими – Эбурнус и его несчастный сын, – Скавр получал удовольствие от таких разговоров; он был одним из самых главных экспертов в Риме по генеалогии благородных семейств и мог проследить разветвления родословного древа любого значительного человека. – Младший сын, Квинт, произвел на свет консула Цепиона, который украл золото Толозы и проиграл битву при Араузионе. Он также произвел на свет девочку, Сервилию, которая вышла замуж за нашего уважаемого консулара Квинта Лутация Катула Цезаря. От Цепиона консула произошли тот Цепион, который на днях был убит марсом Силоном, а также девочка, которая вышла за твоего брата, Друза.
– Ты ничего не сказал о среднем сыне, – заметил Мамерк.
– Намеренно, Мамерк, намеренно! Именно он интересует меня сегодня. Имя его Гней. Он женился намного позже, чем его младший брат Квинт, поэтому его сын, разумеется, тоже Гней, по возрасту мог быть лишь квестором, когда его первый двоюродный брат был уже консуларом и проигрывал битву при Араузионе. Молодой Гней был квестором в провинции Азия. Он тогда только что женился на Порции Луциниане – бесприданнице, но Гней и не нуждался в невесте с большим приданым. Он был, как и все Сервилии Цепионы, очень богатым человеком. Уехав в провинцию Азия, Гней квестор произвел на свет ребенка – девочку, которую я буду называть Сервилией Гнеей в отличие от других Сервилий. Ныне пол этого ребенка Гнея и Порции Луцинианы сыграл весьма неблагоприятную роль.
37 
