135 
Джорджина еле слышно пробормотала что-то в ответ — ему показалось, что она сказала: «Плевать на дом». Но может, только показалось. Он помог ей подняться с постели, и Джорджина неуверенно сделала первый шаг. Выглянув в щель между досками за окно на улицу, Дэниел заметил экипаж, который мог принадлежать только Хановерам. Рядом с ним взад-вперед беспокойно расхаживал Блюхер.
— За тобой уже приехали, Джорджи. Я помогу тебе сесть в экипаж, и Блюхер отвезет тебя домой. Только не говори никому, что видела меня. Хорошо?
— Хорошо, — пробормотала она и вновь закашлялась.
— Доверься мне. — Дэниел приподнял ее за подбородок, и они встретились глазами. — Я люблю тебя, мисс Ягодка. Но если ты хочешь, чтобы я оставил тебя в покое, я оставлю.
— Скорее я тебя убью, — задыхаясь от кашля, прошептала она.
Дэниел довольно ухмыльнулся:
— Я могу одолжить тебе ради такого дела мои револьверы.
Не говоря больше ни слова, он вновь поднял ее на руки и пошел к двери. Что было хорошо в Джорджине помимо прочего, так это ее миниатюрность. Такую жену легко носить на руках.
Блюхер вздохнул с облегчением, заметив Дэниела, и предупредительно открыл дверцу кареты. Дэниел усадил Джорджину, и та без сил повалилась на мягкую спинку сиденья. Ее вновь охватил приступ сильного кашля. Приказав Блюхеру вызвать врача, он дал им уехать. Кажется, Джорджина в последний момент обернулась и посмотрела на него через заднее окно, но он не посмел догнать экипаж. Еще не пришло время раскрывать свое инкогнито.
Подхватив чью-то кепку, валявшуюся в пыли, Дэниел надвинул ее на глаза и стал проталкиваться сквозь беспокойную толпу. Пора узнать, кто устроил этот пожар и зачем.
На следующее утро Джорджина проснулась дома, в своей постели. Она все еще кашляла, но не так сильно, как накануне. Принимая лекарство, прописанное доктором Фелпсом — от услуг коварного доктора Ральфа Джорджина решительно отказалась, — она изо всех сил напрягала память, пытаясь припомнить, что с ней случилось вчера.
Она почти не сомневалась в том, что Дэниел ей приснился. Кающийся Дэниел, который признался ей в любви. «Впрочем, не такой уж и кающийся, — тут же поправила она себя, вспомнив кое-что из сказанного им. — Посмеялся надо мной, и я даже попыталась его ударить. Но он сказал, что любит меня».
И насколько она помнила, именно он спас ее из огня.
Вот это уже было похоже на правду и на Дэниела. Он не стал бы ждать, пока подоспеет помощь, и полез бы в самое пекло. А вот что касается его признания в любви, то тут у Джорджины были сомнения. Возможно, она выдавала желаемое за действительное. Влезать в шкуру бесстрашного героя — это одно, а плакать и признаваться в любви — совсем другое. Ведь он так до сих пор и не появился здесь. Да, должно быть, эту вторую часть ей навеяло больное воображение.
Вскоре после того как Джорджине принесли завтрак, к ней пришел Питер. Тосты она одолеть на смогла, но сок ее заметно взбодрил. Допив его до конца и потянувшись к чашке с кофе, она бросила на Питера надменный взгляд.
— Похоже, ты решила и пожар записать на мой счет, не так ли? — сказал он и бросил шляпу на ближайший стул. Та свалилась на пол, но Питер не стал за ней нагибаться. — У матери истерика, твой драгоценный муженек как сквозь землю провалился, а отец не подпускает к себе вот уже несколько дней. Теперь еще ты думаешь, что это я подпалил одну из лучших мануфактур в стране. Прекрасно! Между прочим, я послал за твоим отцом.
— Какой ты заботливый! Не мешай мне завтракать, потому что когда приедет папа, я не смогу ни к чему здесь притронуться.
Питер недоуменно уставился на нее:
— Ты знаешь, я начинаю думать, что отец был прав, ты действительно немного повредилась в уме.
Джорджина в ответ усмехнулась, но тут же ее вновь одолел кашель. Не спуская с нее настороженного взгляда, Питер налил еще сока и протянул ей стакан. Пока она пила, он рассматривал пузырек с лекарством.
— Это не от доктора Ральфа. Может, тебе все-таки стоит послать за ним? Мне очень не нравится твой кашель.
Джорджина с трудом перевела дух и презрительно хмыкнула:
— Ты оказал мне большую услугу, Питер! Сначала вызвал отца, который опять увезет меня черт знает куда, а теперь хочешь послать за доктором Ральфом, который напоит меня опием до беспамятства. Спасибо! Уходи, Питер. Мне надо одеваться. Я не собираюсь задерживаться здесь и ждать, пока меня препроводят в лечебницу, как это уже сделали однажды с моей матерью.
135 
