ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Невеста по завещанию

Очень понравилось, адекватные герои читается легко приятный юмор и диалоги героев без приторности >>>>>

Все по-честному

Отличная книга! Стиль написания лёгкий, необычный, юморной. История понравилась, но, соглашусь, что героиня слишком... >>>>>

Остров ведьм

Не супер, на один раз, 4 >>>>>

Побудь со мной

Так себе. Было увлекательно читать пока герой восстанавливался, потом, когда подключились чувства, самокопание,... >>>>>

Последний разбойник

Не самый лучший роман >>>>>




  102  

А проснулись рано, как пташки, и первым, когда ещё только едва-едва развиднелось, вылез через передок галеры Педро Орсе, потом выбрались наружу через задние, так сказать, ворота Жоакин Сасса и Жозе Анайсо, и наконец обе дамы, и все это было похоже на первую встречу пришельцев из других — и разных — миров. Поначалу они старались не встречаться друг с другом глазами, только скользили друг по другу беглыми мимолетными взглядами искоса и по касательной, так что можно было подумать, что после пережитого в эти дни увидеть лица спутников в полном объеме — это невыносимо и намного превышает слабые силы человеческие. Но выпили кофе, и тогда стали раздаваться слова — тщательно подобранные и обдуманные, заключавшие в себе просьбу, совет или распоряжение, а вскоре возникла перед путешественниками и проблема: как им теперь размещаться в своем тарантасе с учетом того, что под воздействием изменившихся обстоятельств непременно должна измениться и попарная расстановка действующих лиц. Ну, Педро Орсе сядет на козлы, это ясно, но как быть с прочими? Дамы и кавалеры ещё не остыли от давешней ссоры, так что же прикажете им разлучаться? — сами посудите, что за двусмысленная и неприятная ситуация возникнет, если Жоакин Сасса, Жозе Анайсо и Педро Орсе окажутся рядом, на облучке, какого рода разговор может затеяться меж ними? а если компанию вознице составят Мария Гуавайра с Жоаной Кардой, получится ещё того хуже, страшно даже вообразить, что за сомнительная беседа пойдет у них с Педро Орсе, я уж не говорю о том, что внутри, под навесом, начнут мужчины кусать себе ногти — или локти? — с ума сходя от ревнивых подозрений и допытываясь друг у друга: Ну, о чем они с ним говорят? Со стороны все это может, конечно, показаться смехотворным, но примерьте на себя тоскливый транс, в котором пребывают наши герои, станьте на их место, и станет вам не до смеха. К счастью, все на свете поправимо, только от смерти пока средства нет. Педро Орсе уже восседал на своем месте, разбирая вожжи в ожидании того, какое решение примут остальные, когда Жозе Анайсо сказал, обращаясь словно бы к незримым духам воздуха: Поезжайте, а мы с Жоаной немного пройдемся. И мы тоже, молвил Жоакин Сасса. Старик шевельнул вожжами, лошади налегли на постромки, потянули, сдвинули галеру с места, но на этот раз, даже если бы захотели, не смогли бы идти быстрее дорога поднималась в гору, и слева вырастали настоящие горы. Ну, вот и добрались до пиренейских предгорий, думает Педро Орсе, и такое величавое спокойствие исходит от них, что не поверится, будто именно в здешних местах разыгрались драматические сцены, о которых доложено вам было выше. За галерой идут четверо — порознь, разумеется, то есть попарно, ибо женщине с мужчиной желательно объясняться без свидетелей.

Горы вообще — не лучшее место для торговли, а уж эти-то и подавно. В данном случае следует, помимо немногочисленности населения, дивующегося крутым завиткам этой орографической шевелюры, следует принять в расчет и страх местных жителей, ещё не сжившихся с мыслью, что здешние Пиренеи лишились поддержки и опоры со стороны Пиренеев тамошних. Деревни опустели и обезлюдели, иные пребывают и в полном забросе, и мрачные чувства рождает в душе громыхание колес Парагнедых по мощеным улицам, мимо закрытых дверей, затворенных окон. Лучше бы я отправился посмотреть на Сьерра-Неваду, думает Педро Орсе, и от этих волшебных слов душа его полнится сладкой тоскою, меланхолической ностальгией, которая на разных языках именуется по-разному, но значит одно и то же. Единственное преимущество этого безлюдья — в том лишь, что путешественники, после стольких ночей, проведенных в оскорбляющей нравственность тесноте — обиды, как мы знаем, пришли потом — не станем сейчас рассуждать о самом недавнем и характерном проявлении безнравственности, ибо тут возможны разные его толкования, а допустившие её и от неё пострадавшие не упустят случая ещё всласть об этом потолковать ну, так вот, смогли наши путешественники переночевать в брошенных домах, все более-менее ценные пожитки, оттуда разумеется, вынесены, но кровати остались. Боже, Боже, как далеко мы теперь от того дня, когда Мария Гуавайра наотрез отказалась войти в чужой дом; будем же уповать, что теперешнее её согласие свидетельствует не об упадке морали, а всего лишь о том, что преподанные жизнью уроки не прошли даром.

Педро Орсе поместился вместе с Констаном отдельно от прочих, чтобы если придет охота к ночным прогулкам, выйти и вернуться, не беспокоя своих спутников, которые на этот раз легли вместе: как и прежде бывало, Жоакин Сасса разделил ложе с Марией Гуавайрой, Жозе Анайсо — с Жоаной Кардой, и, вероятно, все, что должно было быть сказано между ними, уже сказано, но не исключено, что до глубокой ночи и далеко заполночь продолжалось выяснение отношений, хотя, если учесть особенности человеческой природы, вполне естественно, что побуждаемые понятной усталостью, не до конца смытой горечью, нежностью и мгновенно вспыхнувшей страстью мужчина и женщина окажутся совсем рядом друг с другом, робко обменяются первым — со дня размолвки — поцелуем, а потом — хвала тому, кто сделал нас такими! пробудится плоть и потребует своего — ну, не безумие ли это? согласен, безумие — ещё душевные раны не до конца зарубцевались, но пламя разгорается все жарче, и если выйдет нынче ночью Педро Орсе прогуляться по окрестностям, увидит сияние, окружающее два рядом стоящих дома, и, быть может, испытает ревность, и снова слезы навернутся на глаза, и он не узнает, что в этот самый миг рыдают от мучительного счастья и высвобожденной страсти примирившиеся любовники. И в самом деле утро вечера мудренее, и завтра уже потеряет всякое значение давешняя кадриль — кому на козлы, кому внутрь галеры — годятся любые комбинации, и ни одна не покажется сомнительной.

  102