125 
Шериф с угрюмым видом стоял рядом со своим рысаком и глядел, как граф направляется к нему от пожарища. Он не любил иметь дела с благородными, а за последние несколько дней провел здесь больше времени, чем за всю свою жизнь. За сегодняшний приезд он не ожидал благодарности.
– Доброе утро, шериф, – приветствовал его Остин. В йоге пульсировала боль, а голова была занята расчетами: сколько будет, стоит постройка новой конюшни и насколько это помешает его планам.
– Доброе утро, Ваше сиятельство, – неуклюже ответил шериф. – Я хотел сообщить вам новость раньше, чем остальным.
Остин кивком велел ему продолжать.
– Магистрат отпустил Эверсли на свободу без залога этим утром. Они сказали, что нет достаточно улик для его задержания, и рассмотрение дела отложено до следующей сессии. Сэр Джордж будет не слишком рад, если я не привезу вас к нему. Он тяжелый человек, если ему перечат.
– Бог мой!
Остин почувствовал новую тяжесть на своих плечах и автоматически выпрямился. Если Эверсли на свободе, никто из них не может чувствовать себя в безопасности. У сэра Джорджа тыква между ушей.
Шериф ожидал дополнительных распоряжений, кроме призывов к всемогущему. Молиться полезно так же, как постучать по дереву или перебросить через плечо соль, но ему всегда казалось легче позаботиться о делах самому, а не ждать милости с небес.
Остин быстро принял решение: Он не сказал шерифу, что собирается убить Эверсли в тот же момент, как тот ступит на его землю. Единственное, на что оставалось посягнуть, был дом и его жители. Он не мог вообразить, что этот человек обезумел настолько, чтобы вернуться, но не собирался давать ему шанс.
– Возможно, он захочет отомстить за прошлую ночь, Флетчер. Мне нужен человек, который бы все время присматривал за поместьем. Если вы знаете кого-нибудь, пришлите его ко мне. Я буду вам благодарен, если вы будете сообщать мне о местопребывании Эверсли. Если у него осталась хоть капля здравого смысла, он должен быть сейчас на полпути к побережью, но я не могу на это полагаться.
Граф говорил с известной долей равнодушия, которое изумило шерифа. Он ожидал проклятий и ругательств, но такая холодная оценка ситуации казалась ему более разумной. Однако он мало, что мог сделать.
В это время чья-то карета на полном ходу повернула на подъездную аллею, забрызгивая грязью элегантную ливрею лакея. Возможно, в этом таилась разгадка спокойствия графа, но Флетчер почувствовал себя лишним и не решился медлить. Пробормотав несколько слов о том, что охрану он постарается обеспечить, шериф ускользнул, с любопытством поглядывая на приближающийся экипаж. В этой глуши такой кареты не видали, а крест на дверце говорил о дворянстве. Люди благородного происхождения редко здесь появлялись.
Остин узнал визитера прежде, чем карета подъехала ближе, и сердце у него екнуло. Судя по состоянию экипажа и его скорости, герцог путешествовал большую часть ночи. Это не сулило ничего хорошего. Он взглянул вверх, на окно, за которым спала Обри, и душа его сжалась. Он не хотел позволить ей уехать так рано, но вести об Эверсли требовали, чтобы она уехала.
Остин молча стоял, пока лакей соскользнул с запяток, чтобы откинуть подножку и открыть дверь перед своим хозяином. Герцог вышел сам. Он выглядел похудевшим, лицо заострилось по сравнению с тем, каким видел герцога Остин в прошлый раз, но в обжигающем взгляде, которым он одарил своего зятя, не было и намека па слабость.
– Где моя дочь? – сразу же спросил он, не протягивая руки и направляясь к парадному входу.
– Спит.
Остин не поспешил за ним, заставив герцога обернуться и смотреть на него, пока он подходил.
– Что, черт возьми, она делает в постели в такой час? Она никогда так поздно не спала. Что здесь происходит? – добавил он, взглянув на почерневшие остатки некогда шикарной конюшни. Он заметил их еще раньше, но ярость мешала любому вежливому разговору на эту тему. Теперь же они показались ему уместным дополнением к цели его приезда.
– Небольшая неприятность, – сухо ответил Остин, идя впереди по парадной лестнице. – Мы поздно легли, и я велел служанкам не беспокоить ее.
Он открыл широкую дубовую дверь и жестом пригласил герцога войти.
– Хорошо, скажите им, чтобы привели ее сюда немедленно с собранными чемоданами. Она едет со мной.
Герцог последовал за Хитмонтом в холл. Не обращая внимания на величественную готическую архитектуру, он огляделся и, увидев зажженный в боковой комнате камин, направился туда.
125 
