Последние отзывы

  136  

Бена перенесли в палатку, отведенную под лазарет, ему дали выпить вина, оно одурманило его воспаленный мозг и погрузило в тяжелый сон.

Как монотонное жужжание комара, медленно, издалека приближались звуки голосов, наконец они преобразились в немецкую речь. Он открыл глаза, свет живого огня освещал палатку, ноздри приятно ласкал запах глинтвейна.

– Должно быть, он заключил сделку с султаном. Проклятое турецкое вероломство.

– Да, ваше величество, – сказал молодой человек с волосами цвета меди. – Все сошлись во мнении, что вам нужно искать убежище.

– Искать убежище? Девять лет, если не более, я считал, что нашел убежище у турок. Мои солдаты смело сражались в боях на их стороне и проливали за них свою кровь, и что в награду? Предательство! Хватит. Сегодня же ночью я отправляюсь в Венецию. Я хочу посмотреть в глаза этим трусливым туркам, прежде чем они сбегут. И, если на то будет Божья воля, переломлю ситуацию.

– Но, государь…

– Лейтенант, более тысячи шведов находятся сейчас в Венеции, и я не брошу их на произвол судьбы, знайте это.

Лейтенант печально улыбнулся:

– Да, ваше величество, мы знаем это. Но все же…

– Ваше величество, – пробормотал Бен, приподнимаясь на локте.

– А, мистер Франклин, – произнес Фриск.

– Он еще кое-что забыл нам сказать, – проворчал где-то сзади Роберт. – Позвольте представить вам Карла Двенадцатого, короля Швеции.

У Бена недостало сил что-либо ответить, он лишь кивнул, и не потому, что не был поражен присутствием здесь короля, а потому, что более не последовало со шведской стороны никаких действий.

Фриск – вернее, Карл слегка улыбнулся:

– Когда-нибудь, господин Франклин, мы с вами вернемся к нашему предыдущему разговору о ценности монархии, но сейчас, боюсь, эту тему придется отложить.

– Господин… То есть, ваше величество…

– Лучше «господин», – произнес Карл. – У нас у всех очень важные дела в Венеции. – Он повернулся к лейтенанту: – Разошлите сообщения по эфирным самописцам. Пусть те люди, которым мы доверяем, достанут нам свежих лошадей. – Он кивнул в сторону Бена. – Он не может ехать верхом, выделите людей, которые его понесут. Я хочу, чтобы через час мы уже снялись с лагеря, а через пять дней я желаю быть в Венеции.

– Через пять дней?! – воскликнул Роберт. – Отсюда до Венеции пять сотен миль, а может, и того больше.

– В день мы должны преодолевать по сотне миль, не так ли? – воскликнул Карл.

– Но зачем… – произнес Бен, – зачем такая спешка?

Карл подался вперед, голос его зазвучал тихо и жестко.

– Затем, чтобы царь Петр не оказался в Венеции раньше нас.

3

Тонущий город

– Вместо улиц каналы, – обронил Красные Мокасины, прищурившись и вглядываясь вдаль.

– Ага, – поддакнул Таг, – я же говорил тебе. Это прямо чудо какое-то!

Красные Мокасины искал чудо и нашел его, но оно было не чудеснее обычной гремучей змеи, паука или угря. Алжир показался ему невыносимым городом, а Венеция выглядела и того хуже. Разглядывая город, он вспомнил слова привидевшегося ему во сне бледнолицего вождя ока нахолло, хотя кто его знает, кем было то видение на самом деле. Он вспомнил подводный город из камня и полусгнившего дерева, жители которого превращали плененных ими людей в существа, подобные ракам по духу и с сердцами пиявок.

И сейчас он приближался к городу, возведенному из камня и полусгнившего дерева, который, должно быть, только вчера поднялся из морских глубин, и он не вызывал у Красных Мокасин никаких чувств, кроме отвращения. Сердце у него екнуло, когда он вспомнил, как его враг намекал на родство, существующее между ним и европейцами. Венеция была первым настоящим городом ока нахолло, который ему довелось увидеть воочию, а в Алжире люди и лицом, и волосами были темнее даже его самого. Но он помнил и другие рассказы, о голландцах например, которые тоже жили в городах, находящихся ниже уровня моря, и где вместо улиц – каналы. Он встречал голландцев, и у них были белые лица, как и в легенде об ока нахолло.

Старейшины говорили, что народ чоктау вышел из водного мира, что лежал глубоко-глубоко, и было это в Начале времен. Чтобы стать людьми, они, подобно ракам, разорвали свою оболочку. И с тех пор уже много-много лет чоктау живут под лучами палящего солнца. Вероятно, европейцы покинули мир воды совсем недавно и потому ближе к нижнему миру, к преисподней. Этим, видно, и объясняются их любовь к закрытым, ограниченным пространствам, эта мания закрывать тело и все их невероятные поступки. Они – существа, которые застряли где-то посредине, и не понять, то ли они из грязи и мути поднимаются, то ли опускаются туда.

  136