Возможно, любительницам лёгкого, одноразового чтива и не понравится, потому... 
135 
— Нет двух одинаковых кубов. — сказал Рис. — Обычно они вклчаются словом, но это может быть дыхание, звук, температура, какое-то определенное место или даже запах дождя. Все, что угодно. Как я понимаю, многие кубы так и не удалось заставить заговорить.
— Да что вы говорите? — сказал Ваймс. — Но эта штуковина кудахтала, как пить дать. И кто бы не послал ее из этой долины, он хотел, чтобы послание было услышано, поэтому я сомневаюсь, что куб включается слезой девственницы в феварльский вторник. И этот куб заговорил у человека, который ни слова по дварфйиский не знает.
— Но записавший послание хотел, чтобы его услышали дварфы, я уверен! — запротестовал Король.
— Этой легенде две тысячи лет! Откуда нам знать, что они хотели? — ответил Ваймс. — Что тебе нужно?
Слова были обращены к Шнобби, который возник позади них и с интересом рассматривал куб.
— Как оно… он прошел мимо моей охраны? — спросил Король.
— Крадучись по шноббски. — ответил Ваймс и когда два сконфуженных стража опустили свои тяжелые ладони на хрупкие плечики Шнобби, добавил: — Нет. Отпустите его. Давай, Шнобби, скажи что-нибудь, чтобы эта штука начала говорить.
— Э… отвечай или хуже будет? — предложил Шнобби.
— Неплохая попытка. — признал Ваймс. — Ваше Величество, я сомневаюсь, что сотни лет назад жители Анк-Морпорка в достаточной степени знали дварйфийский или троллийский языки. Может быть обращение было адресовано к людям? Там внизу на равнине, где полно рыбы и птиц, могли жить люди,
— Может попробуешь другие человеческие слова, Шнобби? — спросил Король.
— Ладно. Откройся, говори, скажи что-нибудь, рассказывай, развяжи язык, сыграй…
— Нет, нет, мистер Ваймс, он неправильно делает! — воскликнул Фред Колон. — Это все произошло в старые времена, верно? Значит надо говорить старинные слова, например… э… изреки!
Ваймс зассмеялся, впечатленный идеей. Интересно, подумал он, а вдруг он прав. Дело не в словах, дело в звуках. Шум…
Скромняк наблюдал за их стараниями с озадаченным выражением лица.
— Как сказать по дварфийски «откройся», мистер Скромняк?
— В смысле "открыть книгу"? «Дхве», коммандер.
— Хмм. Не подойдет. А как будет… "говори"?
— "Чиик" или в подвелительном наклонении «корк», коммандер. Но знаете, я не думаю…
— Прощу прощения! — громко сказал Ваймс. Голоса стихли.
— Чиик! — произнес он.
Поверхность куба перестала сверкать синим и зеленым, но осветилась узором из синих и зеленых квадратиков.
— А я думал, что художник не знал дварфийского. — сказал Король.
— Не знал, но он свободно говорил на курином. — ответил Ваймс. — Я все объясню позже…
— Капитан, приведите скальтов, — приказал король. — И все задержанных тоже, в том числе и троллей. Все должны услышать это!
Ваймс почувствовал какое-то движение на поверхности куба. Часть квадратов слегка приподнялись над поверхностью.
Куб заговорил. В речи звучали щелкающие звуки, характерные для дварфийского языка, но Ваймс не понимал ни единого слова. Затем говоривший замолк и послышался стук.
— Пупский диалект дварфийского, времен Второй Ассамблеи. — пояснил Скромняк. — По времени как раз подходит. Кто бы это ни был, он только что сказал: — "Работает ли сия вещица?"
Голос заговорил снова. Скромняк начал переводить щелкающее древнее наречие:
"Первое, что сотворил Так, написал он себя.
Второе, что сотворил Так, написал он Законы.
Третье, что сотворил Так, написал он Мир.
Четвертое, что сотворил Так, написал он пещеру.
Пятое, что сотворил Так, написал он жеод, каменное яйцо.
И в сумерках пещеры яйцо проклюнулось и родились Братья.
Первый Брат пошел на свет и стоял под открытым небом…
— Он рассказывает "То, что написал Так", прошептала Шельма Ваймсу. Ваймс лишь пожал плечами, наблюдая за стражами, приведшими Ардента и остальных скальтов.
— Но эта история уже известна? — с разочарованием спросил Ваймс.
— Ее знает каждый дварф, сэр.
— "Это был первый Дварф. Он нашел Законы, что начертал Так, и стал протемневшим…" — переводил Скромняк. Он даже зажмурился, чтобы сосредоточиться, но вдруг широко раскрыл глаза, как громом пораженный.
— Эээ… "И взглянул Так на камень, что пытался ожить, и улыбнулся и написал: "все сущее стремится к жизни", — говорил дварф, повышая голос, чтобы перекрыть поднимающийся шум. — "И за службу, что сослужил ему камень, Так превратил его в первого Тролля и возрадовался жизни, что пришла незванной. Вот что написал Так!" — Он уже кричал, потому что шум и гам заглушали его слова.
135 
