79 
— Да, сержант. — послушно ответил Кирпич.
— Сержант, почему названия всех троллийских наркотиков начинаются с буквы С? — спросил Ваймс.
— А, так их легче запомнить, сэр. — ответил Детрит, глубокомысленно кивая.
— Ах, конечно. Об этом я не подумал. — сказал Ваймс. — Кирпич, объяснил ли тебе сержант Детрит, почему он назвает свою программу программой одного шага?
— Э… потому, что он не позволит мне сделать ни одного неверного шага? — проговорил Кирпич, будто читая слова с листа.
— Кирпич хочет вам кое-что сказать, правда, Кирпич? — заботливо продолжил Детрит. — Давай, скажи мистеру Ваймсу.
Кирпич опустил глаза вниз. — Простите, что я пытался вас убить, миссус Ваймс. — прошептал он.
— Ну что же, мы с этим разберемся, не так ли? — сказал Ваймс, чтобы хоть что-то сказать. — Кстати, думаю, что ты имел в виду мистер Ваймс и я предпочитаю, чтобы только те, кто сражаются бок о бок со мной, называли меня мистер Ваймс.
— Ну, технически, Кирпич сражался… — начал было Детрит, но Ваймс твердо поставил чашку с кофе на стол. Его ребра все еще ныли.
— Нет, «передо мной» не то же самое, что «бок о бок», сержант. — сказал он. — Совершенно не то же самое.
— Не, ну на самом деле, энто не его вина, сэр, энто скорее случай обоз-нания. — запротестовал Детрит.
— Ты хочешь сказать, что он не знал, кто я такой? — спросил Ваймс — Мне не кажется…
— Нет, сэр. Он не знал, кто он такой сам, сэр. Он думал, что он сгусток лучей света и вспышек. Сэр, я попробую объяснить. Пожалуйста? Сэр, он был не в своем уме под Большим Молотом и все-таки он двигался!
Ваймс секунду глядел на Детрита и потом опять на Кирпича.
— Мистер Кирпич, расскажите мне, как вы попали в ту шахту. — спросил он.
— Я уже рассказал другому полицейскому… — начал Кирпич.
— А сейчас ты расскажешь мистеру Ваймсу! — рявкнул Детрит. — Прямо сейчас!
Объяснения Кирпича заняли некоторое время, со всеми паузами, нужными, чтобы части разума Кирпича сдвинулись в нужную позицию, но Ваймс все же смог составить связный рассказ:
Несчастный Кирпич приготовил Скрейп в компании с другими трущобными троллями на старом складе, в лабиринте улиц позади Парковой, затем, в поисках прохладного местечка чтобы поглюковать, набрел на какой-то подвал и тут пол провалился под ним. Судя по звуку, он падал довольно глубоко, но судя по физическому состоянию тролля, он спланировал вниз, как бабочка. Упав, он оказался в туннеле, похожем на шахту — знаете, с деревянными подпорками — и потащился по туннелю в надежде, что он выведет его на поверхность или он найдет что-нибудь съедобное. Его ничего не волновало до тех самых пор, пока он не добрел до более грандиозного туннеля и слово «дварфы» не проявилось в его мозгах, но он ничего не стал делать, а только прислушался.
Тролль в дварфийской шахте это погром и разрушение. Такая же данность, как слон в посудной лавке. Но Кирпич производил освежающее впечатление свободы от всякой ненависти к кому бы то ни было. Если мир предоставит ему достаточное количество веществ, начинающихся с буквы С, от которых у него звенела голова — а в городе недостатка в них не было — он не очень сильно заботился о том, что происходило вокруг. Там, в трущобах, Кирпич занимал положение где-то ниже плинтуса. Не удивительно, что сети Хризопраза не смогли выцепить его. Кирпич был чем то тем, через что вы просто переступаете.
Но даже Кирпич, стоящий там в темноте и прислушивающийся к отдаленным звукам дварфийских голосов, мог испугаться. А затем он увидел, как в комнате за большой круглой дверью, один дварф ударил по голове другого. Там было темно, как всегда в пещерах, но тролли обладают хорошим ночным видением и на стенах было полно вирвей. Тролль не разглядел детали, да особо их и не всматривался. Кому какое дело до того, что один дварф сделал с другим? До тех пор, пока они не поступили также и с ним, он не видит проблемы. Но когда ударивший дварф закричал, тогда то и появилась проблема, большая, как сама жизнь.
Большая металлическая дверь прясо перед ним распахнулась и ударила его по лицу. Несколько вооруженных дварфов пробежали мимо, как раз когда он выглянул из-за нее. Их не интересовало, что там за дверью, пока не интересовало. Они делали то, что обычно все делают в таких случаях — бегут к источнику крика. Кирпич, с другой стороны, был заинтересован только в том, чтобы убраться как можно подальше от криков и вот прямо перед ним была открытая дверь. Он бросился в нее и побежал, не останавливаясь, пока не оказался на свежем ночном воздухе.
79 
