102 
– Нет, – успокоил я. – Конечно нет. В наших отношениях есть нечто фантастическое. Я тоже это чувствую.
Она со вздохом прильнула ко мне.
– Надеюсь, я никогда не проснусь, – мечтательно произнесла она.
Я улыбнулся.
– Мы не проснемся.
– Я действительно мечтала о тебе, – призналась она. – Во сне и наяву. Я говорила себе, что это лишь исполнение какого-то внутреннего стремления, но не переставала грезить. Я говорила себе, что это реакция на пророчество той индианки, потом на предсказание Мэри. Даже за последние несколько дней, когда я сознательно тебя ждала, надеясь увидеть каждый раз во время прогулки по берегу, я говорила себе, что это всего лишь фантазии. Но не смогла заставить себя в это поверить.
– Я рад, что не смогла.
– О, Ричард! – воскликнула она во внезапном порыве. – Что за тайна свела нас вместе? Я хочу это знать и все же не хочу. Правда, сама удивляюсь своей прихоти узнать эту тайну. Зачем мне знать? Что может быть важнее, чем быть с тобой? Разве может что-то иметь значение, помимо моей любви к тебе, твоей любви ко мне?
Ее слова окончательно избавили меня от сомнений.
– Ничего помимо этого действительно не имеет значения, Элиза. Все остальное может подождать.
– Да, – пылко произнесла она. – Да, пусть подождет.
Остановившись, мы повернулись друг к другу, обнялись и поцеловались, и ничто во всем мире не имело значения.
Но вот наш поцелуй прервался.
– Нет, – сказала она вдруг с притворной строгостью. – Если мне предстоит стать миссис Ричард Кольер, я настаиваю на том, чтобы ты знал, на какой ужасной особе собираешься жениться.
– Рассказывай. – Я старался говорить так же строго, как она. – О, говори еще, прекрасный ангел.
Я нахмурился, но, когда она ущипнула меня за руку, рассмеялся.
– Вам лучше сохранять серьезность, молодой человек, – поддразнивая меня, сказала Элиза, и в то же время я почувствовал, что говорит она искренне. – Держу пари, ты думаешь, что будешь прекрасно проводить время.
– А разве нет?
– Нет. – Она зловеще указала на меня. – Ты станешь мужем ненормальной перфекционистки, которая доведет тебя до ручки. – Она старалась подавить шаловливую улыбку, грозившую испортить все дело. – Представляешь ли ты, дорогой мой, что, если будет свадьба, я составлю ее подробный проект? Проект! Как архитектор проектирует здание, так я в уме разработаю каждую деталь этой церемонии. – Шаловливая улыбка исчезла. – Здание, которое, я уверена, немедленно даст осадку, если вообще будет построено.
– Продолжай, – сказал я.
– Отлично.
Она вздернула подбородок и строго на меня посмотрела. «Леди Барбара? – подумал я. – Или леди Макбет?»
– Меня также очень беспокоит роль женщины в нашем обществе, – сообщила она.
– Расскажи об этом.
Она ущипнула меня за руку.
– Так слушай, – сварливо сказала она.
– Да, мэм.
– Продолжаю: я не считаю, что роль женщины в обществе должна быть столь ограниченной, как сейчас.
– И я тоже.
Она пристально взглянула на меня.
– Ты меня разыгрываешь? – спросила она с неподдельным смущением.
– Нет.
– Но ты улыбаешься.
– Потому что обожаю тебя, а не потому, что с тобой не согласен.
– Ты…
Она умолкла и вновь посмотрела на меня.
– Что такое?
– Ты действительно считаешь, что женщинам следует…
– Потребовать освобождения? Да. И не просто требовать – я знаю, что в конце концов они его обретут.
Наконец-то хоть какое-то достижение из той, другой эпохи имеет действительную ценность!
– Подумать только! – изумилась она.
Я молчал. Она прищурила глаза, и на ее лице появилось такое очаровательное лукавое выражение, что мне пришлось взять себя в руки, чтобы не рассмеяться.
– Но единственная задача женщины – найти мужа и подчиняться ему, – сказала она. Это не было утверждением, просто она проверяла меня. – Единственная роль женщины состоит в продолжении рода. – Она выдержала паузу. – Разве это не правильно?
– Нет.
Она смотрела на меня с молчаливой настороженностью. Потом обреченно вздохнула.
– Ты действительно отличаешься от других, Ричард.
– Соглашусь с этим, только если это заставит тебя любить меня еще больше, – откликнулся я.
Выражение ее лица не изменилось.
– Я и так люблю тебя, – в замешательстве сказала она. – Так откровенно я могу разговаривать только с человеком, которого люблю. Это правда.
102 
