91 
Мысль о том, что он уже много лет убивает людей, заставила меня содрогнуться.
Сначала я не хотел ему отвечать, потом решил, что молчание мне не поможет.
– Я говорю вам правду, – сказал я. – Я приезжал в эту гостиницу семьдесят пять лет спустя – в тысяча девятьсот семьдесят первом году. Я решил…
– Когда ты родился? – прервал он меня.
– В тысяча девятьсот тридцать пятом.
С его губ сорвался хриплый смех, и меня окутали винные пары.
– Ну тогда, если ты еще не родился, как же ты можешь сейчас идти рядом с нами?
– Он полоумный, давай от него избавимся, – сказал Джек.
Мысль о том, насколько трудно мне будет разъяснить им загадку моего поступка, повергла меня в отчаяние. Но и выбора у меня не было.
– Слушайте, – сказал я. – Я приехал в этот отель четырнадцатого ноября тысяча девятьсот семьдесят первого года. Увидел фотографию мисс Маккенна и влюбился в нее.
– А-а, – протянул Джек.
Заскрежетав зубами, я продолжал:
– исследовал законы времени и смог перенестись в тысяча восемьсот девяносто шестой год. Это правда, – быстро добавил я, заметив улыбку Эла. – Клянусь, это правда. Я родился двадцатого февраля тысяча девятьсот тридцать пятого года. Пришел…
Эл грубовато похлопал меня по плечу.
– Ты хороший парень, Кольер, но умом точно тронулся.
Тогда я понял бесполезность попыток убедить его в этом. А это не оставляло мне иной возможности, как только, подальше уйдя от гостиницы, потерять связь с 1896 годом и таким образом скрыться от них, и только-то.
Дощатый настил кончился, и мы вступили на песчаный берег, продолжая идти на юг. Я снова оглянулся на гостиницу. Казалось, мы удалились от нее уже на несколько километров. Глядя на нее, я вдруг преисполнился твердой решимости: я так легко не сдамся.
– Не обязательно держать меня за руки, – сказал я. – Никуда я не денусь.
Я попытался придать голосу выражение смиренной обиды.
– Верно, никуда не денешься, – согласился Эл.
Он отпустил мою руку, Джек сначала не отпускал.
Я напряженно ждал. Прошла минута-другая, и он тоже отпустил меня.
Едва он это сделал, как я рванулся вперед и побежал со всех ног, ожидая в любой момент услышать звук выстрела из револьвера Джека и ощутить удар пули в спину.
– Нет, Джек! – раздался крик Эла, и я понял, что мои страхи были небеспочвенными.
На бегу я петлял, поднимая ноги как можно выше и понимая, что единственный мой шанс – оторваться от них, и это реальная возможность, поскольку оба они намного тяжелее меня.
Я смотрел вперед, опасаясь оглядываться. Впереди не видно было никакого ориентира – ни дома, ни иных признаков жизни. Я стал немного забирать влево, надеясь описать широкий полукруг и в конце концов повернуть в сторону гостиницы. Мне казалось, я слышу позади топот бегущих ног, но полной уверенности в этом не было. Выстрел все не раздавался. На краткий миг во мне поселилась надежда.
Но она тут же угасла, когда что-то ударило меня по ногам сзади и я рухнул вперед на песок. Перевернувшись, я увидел, что надо мной возвышается Джек. Бормоча проклятия, он бросился на меня, и, чтобы отбить его удар, я выбросил вверх левую руку. Он угодил твердым, как камень, кулаком мне в предплечье, и я чуть не задохнулся от боли. Еще несколько его ударов, и я бы, истекая кровью, потерял сознание.
Тут на него навалился старший, и Джек, прежде чем успел размахнуться еще раз, был рывком поднят на ноги и отброшен в сторону. Не успел я отдышаться, как Эл, склонившись надо мной, схватил меня за грудки. Вскочив на ноги, я увидел, как он отводит руку для удара. Я попытался парировать, но он со всей силы угодил мне в плечо, проехав твердой ладонью по щеке, отчего челюсть и глаз пронизала слепящая боль.
– Ну, теперь уж довольно, – сказал он. Невероятный силач, он встряхнул меня, как ребенка. – Еще один такой трюк, и мы таки тебя прикончим.
Опустив меня на землю, он повернулся, чтобы предупредить бросок Джека вперед, сдерживая его с той же легкостью, что и меня.
– Пусти меня к нему, Эл! – Полуослепший, я стоял, глядя, как старший мужчина удерживает сообщника на расстоянии, пытаясь его утихомирить. – Полегче, парень, – говорил он. – Умерь свой пыл.
Значит, они не собирались меня убивать. Сознание этого, поначалу принеся облегчение, теперь все усугубляло. Знай я об этом, дождался бы более благоприятной возможности удрать от них. После происшедшего такая возможность больше не представится.
91 
