ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Бабки царя Соломона

Имена созвучные Макар, Захар, Макаровна... Напрягает А так ничего, для отдыха души >>>>>

Заблудший ангел

Однозначно, советую читать!!!! Возможно, любительницам лёгкого, одноразового чтива и не понравится, потому... >>>>>

Наивная плоть

Не понимаю восторженных отзывов. Предсказуемо и шаблонно написано >>>>>

Охота на пиранью

Винегрет. Але ні, тут як і в інших, стільки намішано цього "сцикливого нацизму ©" - рашизму у вигляді майонезу,... >>>>>




  104  

Ее внимание от него ускользало. Элла понимала, что начинает проявлять признаки нетерпения и что ее собеседник это замечает. А также и то, что ему это не нравится: его к ней влекло. На его лице слишком явственно читалось напряженное желание удержать ее; Элла чувствовала, что где-то в глубине всего этого таится чувство гордости, его сексуальной гордости, которая будет задета, если она не отзовется на его импульс, и от этого ей внезапно захотелось от него отделаться, сбежать. Все эти, слишком внезапно и слишком сильно нахлынувшие чувства, чувства противоречивые, моментально лишившие ее покоя, навели Эллу на воспоминания о ее муже Джордже. Она вышла замуж за Джорджа почти что от изнеможения, после того как он яростно ухаживал за нею целый год. Она знала, что ей не следует выходить за него замуж. И все же она это сделала; ей не хватило силы воли для того, чтобы с ним порвать. Вскоре после того, как они поженились, Джордж начал вызывать в ней чувство сексуального отторжения; и это чувство невозможно было ни подавить, ни спрятать от него. Это лишь удвоило его страстное к ней влечение, что в свою очередь только увеличило ее к нему неприязнь, — казалось даже, что Джордж находит какое-то острое и сладостное удовлетворение в ее физическом отвращении к нему. Очевидным образом они оказались в каком-то безнадежном психологическом тупике. Затем, чтобы задеть жену и вызвать ее ревность, Джордж переспал с другой женщиной и рассказ ей об этом. Элла нашла в себе запоздалое мужество, которого ей не хватало раньше, для того, чтобы с ним порвать: требуя развода, она основывалась на том, и это было бесчестно, это было подсказано отчаянием, что он ей изменил. Это шло вразрез с ее моральным кодексом, и то, что она использовала общепринятую аргументацию, бесконечно повторяя, потому что она была трусихой, что требует развода из-за факта его супружеской неверности, породило в Элле чувство презрения к самой себе. Последние несколько недель, проведенных с Джорджем, превратились в настоящий кошмар, состоявший из презрения к себе и истерии, пока она все-таки не покинула его дом, чтобы положить всему этому конец, чтобы установить дистанцию между нею и тем мужчиной, который ее душил, подавлял, порабощал и, судя по всему, полностью лишал воли. Позже Джордж женился на той женщине, которую он использовал, чтобы вернуть себе Эллу. К немалому облегчению последней.

У нее развилась привычка в состоянии депрессии бесконечно ворошить воспоминания о своем браке, тревожно анализировать собственное в нем поведение. Она пришла ко многим изощренным психологическим умозаключениям; в воспоминаниях она очернила и себя, и своего бывшего мужа; она чувствовала, что весь прожитый в браке опыт изнурил и обесчестил ее и, что того хуже, она испытывает тайные опасения, что она, возможно, в силу каких-то собственных изъянов, обречена на некое неизбежное повторение того же самого опыта с другим мужчиной.

Однако, как только Элла начала встречаться с Полом Тэннером, она стала говорить, с предельной простотой: «Разумеется, я никогда не любила Джорджа». Как будто к этому больше нечего было прибавить. А по ее мнению, к этому действительно прибавить было нечего. И ее ничуть не волновали те сложные психологические нюансы, которые составляют разницу между высказыванием: «Разумеется, я никогда его не любила» и логически из него вытекающим: «Я люблю Пола».

А пока Элле не терпелось избавиться от своего нового знакомого, и она чувствовала себя пойманной в ловушку, — не им, а возможностью воскрешения в нем ее собственного прошлого.

Он сказал:

— Расскажите мне о том случае из вашей практики, из-за которого между вами и доктором Вестом разгорелся спор.

Он пытался ее удержать. Она сказала:

— Ах да, вы же тоже врач, все это, конечно же, всего лишь случаи из практики.

Ее слова прозвучали агрессивно и резко, и поэтому Элла застала себя улыбнуться и добавила:

— Извините. Думаю, работа занимает меня больше, чем следует.

— Я вас понимаю, — ответил Пол.

Доктор Вест никогда бы не сказал: «Я вас понимаю», и у Эллы тут же потеплело на душе. Холодность ее манер, в которой она сама себе не отдавала отчета и которая отступала только при общении с хорошо знакомыми ей людьми, сразу же растаяла. Она начала рыться в сумочке в поисках письма и заметила, как Пол улыбнулся с насмешливым изумлением при виде того беспорядка, который открылся его глазам. Продолжая улыбаться, он взял письмо. Он сидел и держал его, не раскрывая, в руке, а сам смотрел на Эллу тепло и с симпатией, словно приветствуя ее, ее настоящую, наконец ему открывшуюся. Потом он прочел письмо и снова замер, держа в руках письмо, теперь уже раскрытое.

  104